Его строптивое счастье - Анна Мишина

Я осторожно приоткрываю дверь в палату и вхожу.

— Ты как? — здесь, кроме Ярославы, никого нет.

Девушка лежит ко мне спиной. Лишь плечи слегка подрагивают.

— Яр? — присаживаюсь рядом на табурет. — Что стряслось? Я не понял, что мне сказала врач.

Молчит.

Я мысли читать не умею.

— Там звонили из офиса, — начинаю говорить, лишь бы не слышать ее всхлипы. — Какая-то встреча…

— Да какая встреча, Макс? — оборачивается резко и зло смотрит на меня. — Я ребенка потеряла, а ты… — снова всхлип и падает на подушку.

“Молодая… Родите еще…” Идиот, блин!

— Яр, — решаюсь снова заговорить. — Врач сказала, что все будет хорошо. Ты своему не звонила? Мне, может, его привезти?

— Нет, — чуть ли не вскрикнула. — Нет. Просто исчезни, Туманов, пожалуйста. В офисе скажи, что я на больничном и пусть меня не беспокоят. Отцу ни слова, понял? — смотрит на меня красными от слез глазами.

— Хорошо, — киваю.

— А теперь оставь меня одну. Понадобишься, наберу, — и снова отворачивается.

Слушаюсь приказа начальницы и сваливаю. Злюсь на себя, что так на нее реагирую. И на нее, что со мной как с собачкой. Принеси — подай. Отвези — исчезни.

Ярослава

Максим уходит тихо. Понимаю, что он не виноват в произошедшем. Но я сейчас в таком состоянии, что буду винить весь свет. Мой телефон разрывается от звонков. Но вскоре наступает полная тишина. И тогда я догадываюсь, трезвонили из офиса. Видимо, Макс донес предназначенную для них информацию. Никому не хочу рассказывать о произошедшем. Это только моя боль. Врач, которая меня приняла, созванивалась с моим врачом, и сказала, что судя по сданным мной анализам, все к этому и шло. Организм истощен. Гормоны сбоят. Это удача, что я вообще забеременела.

— Поэтому сначала восстановиться нужно. Никаких незапланированных беременностей, поняла? — отчитывала меня как непослушного ребенка. — Твое здоровье равно здоровью ребеночка, запомни.

А потом мне звонила и мой врач. Успокаивала.

И вот теперь я лежу и пялюсь в потолок и жду, когда откапает капельница.

Организм истощен. Я загнала себя с работой как лошадь на поле пахотном. Бегу вперед паровоза, вот, видимо, и аукнулось. Но я так комфортно себя чувствую в этой среде. Я дома ничего не могу делать, поэтому и отпуск брала даже не помню когда. А тут на островах отдохнули так прекрасно, что я почувствовала прилив новых сил и была готова к работе. А беременность оказалась для меня удивительной новостью. Я за сутки привыкла к мысли, что стану мамой. Но у меня все не так просто. И мамой стать в том числе. Саше оказалось наплевать. У него проблемы… проблемы выше ребенка. Я испугалась разбитой чашки, показалось, что внутри что-то оборвалось со звуком разбитого стекла. И вот результат…

Меня обещают отпустить на следующий день. А это значит, мне предстоит провести в этих четырех стенах ночь. Со своими мыслями наедине. И это меня пугает больше всего.

Но на удивление я проспала, даже не просыпаясь. И никаких снов. Проснулась от прихода медсестры. Мне принесли какие-то таблетки. Пообещали поставить капельницу еще раз и принесли завтрак.

Но в рот я не смогла засунуть ни крошки. А когда меня выписали, я первым делом набрала Максима.

— Забери меня, пожалуйста, — пробормотала в трубку.

— Жди, скоро буду, — ответил бодро.

На часах почти десять. И он готов приехать в любой момент… Я понимаю, это его обязанность, но его вчерашнее волнение за меня тронуло что-то забытое в груди. А Саша… а он так и не набрал меня ни разу. Кажется, эта песенка спета.

Максим

Я ждал ее звонка. Хотел сам набрать, но сдержался. И вот ее голос в динамике телефона:

“Забери меня, пожалуйста” и я тут же сорвался за ней.

Я думал полночи, крутился, уснуть не мог. Страшно представить, как она себя чувствует.

Поэтому когда приехал за ней и увидел девушку, появилось желание обнять ее. И сказать что-то успокаивающее, но как она это воспримет? Да и кто я? Всего лишь водитель. Поэтому все свои чувства и ощущения оставляю при себе.

— Здравствуйте, — в палате Ярославы находится еще и врач. — Дома организовать покой. Желательно отлежаться дня три, не меньше. Никакой работы. Только хорошие эмоции. И на консультацию к своему врачу, — дает напутствия девушке. А та послушно кивает.

Придерживая ее за руку, помогаю сесть в машину. Она бледная, отчего мне тревожно за ее состояние.

— Куда едем? Домой? — спрашиваю, выезжая с парковки.

— Нет, — выдает еле слышно.

Удивленно смотрю на нее.

— К отцу? — предполагаю.

И девушка снова отрицательно мотает головой.

— Та-а-к, — тяну я, постукивая пальцами по рулю.

— В гостиницу отвези, — подает голос моя пассажирка.

— В гостиницу? — переспрашиваю, надеясь, что ослышался.

— Угу, — не смотрит на меня. Теребит пояс своего пальто.

— Какая гостиница, Ярослава Алексеевна? — начинаю закипать. — Тебе нужен присмотр, мало ли… Ты врача своего слышала?

— Слышала. Но тебя это не касается, Туманов, — повысила голос и зло на меня посмотрела.

Конечно, не касается. Если бы пораньше разобрался с твоим уродом, то и не случилось бы несчастья этого. Чувствую себя как будто причастным к случившемуся. А ведь только сейчас пошло движение по делу. Зарецкий вот-вот должен будет написать заявление на этого Шурика-Алекса.

Когда въезжаем во двор моего дома, Яра встрепенулась.

— Ты куда меня привез? — спрашивает.

— К себе, — отвечаю и, заглушив машину, выхожу.

Она сидит. Подхожу к ее двери, открываю.

— И? — спрашиваю. — Чего сидишь?

— Я не просила тебя везти меня сюда, — заупрямилась.

Я это должен был предугадать. С ней никогда не было просто. Почти.

— Гостиница это не выход и я его не собираюсь рассматривать. Поэтому выбирай. Либо я везу тебя к отцу. Либо ты побудешь у меня, — выдаю.

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, поджимает губы. Я ожидаю, как она меня сейчас словесно отделает, но к моему удивлению Яра кивает и выходит из машины.

— Раз привез, веди.

Поднимаемся на этаж по лестнице. Оказывается, в доме нет света. Чудесное начало.

Открываю дверь, пропуская гостью вперед.

— Я не помешаю? — спрашивает, обернувшись.

— Если бы помешала, думаешь, я тебя бы привез к себе? — задаю встречный вопрос.

Помогаю с пальто и вешаю его на плечики. Она разувается и мнется на месте.

— Что-то хочешь? — интересуюсь.

— Нет.

— Так, здесь ванная. Темно, правда, пока. Но, думаю, свет скоро дадут.

— Максим, — привлекает мое внимание. В коридорчике темно, лишь ее глаза блестят.

— М?

— Клонит