Его строптивое счастье - Анна Мишина

— Но ты по-прежнему работаешь на меня, — уточняю.

— А время рабочее вышло, — тут же парирует. — Иди уже.

Я улыбнулась, поднялась со стула и замерла. А ведь вещей у меня с собой нет. Только то, что на мне.

— У меня ничего нет, чтобы переодеться.

— Так уж и быть, одолжу тебе кое-что из моего гардероба. Правда, там далеко не «Шанель» с «Версаче», — выдает серьезно.

— Издеваешься? — хмурюсь.

— Да, и мне это нравится. Особенно видеть, как ты думаешь, смеюсь я над тобой или серьезен. Расслабься, Зарецкая. Я тебе не враг. И ты находишься не на поле боя, а в моем доме, с моей семьей, — говорит он серьезно, что меня пробирает озноб от непонятных мне ощущений.

— Спасибо, — благодарю.

— Пока еще не за что. Вот как дам тебе свои шорты, вот тогда да, — встал со стула и, пройдя мимо меня, зашел в спальню, где я спала.

Вернулся быстро, держа небольшую стопку вещей.

— Шорты, футболка и полотенце, — подает мне. — Может быть великовато.

Молча принимаю шмотки и тороплюсь в ванную, закрываюсь и выдыхаю.

Я не знаю, как себя вести с таким Тумановым. Он словно совсем другой. Какой-то домашний, семейный и совсем недосягаемый. Я привыкла видеть его не таким. А тут…

Уставилась на себя в зеркало, которое висит над раковиной. Смотрю на себя и не понимаю, что со мной. Я будто не я. Глаза блестят, в груди болит.

Зачем он привез меня сюда? Может, чтобы сделать больнее? Показать, какая я неудачница, что даже ребенка выносить не смогла? Чтобы показать, от чего я когда-то отказалась?

Слезы сами собой начинают наворачиваться на глазах. Мне становится жалко себя. Как-то не складывается у меня все… только и умею, что в бумагах копаться. Саша в этом оказался прав.

— Эй, ты там жива? — в дверь постучал Максим, я вздрогнула от неожиданности.

— Да-да, все хорошо, — торопливо отвечаю и включаю воду.

Ладно, об этом я еще подумаю, а пока бы принять душ.

Максим

Я знаю, что Кир с группой оперативников взял в разработку друзей парня Ярославы. И даже знаю, что тех задержали. А вот самого этого Алекса пока нет. Почему? Потому что не нашли его следов. Но это до поры до времени. Больше чем уверен, что еще немного и его возьмут. Осталось дождаться, когда друзья его сдадут. А они сдадут и Кир говорит, это сто процентов.

Вчера пока Яра была в больнице, я успел встретиться и с Киром, и с Зарецким. Свел их, а дальше пусть сами решают вопросы. Что от меня требовалось, я сделал.

Когда в ванной включилась вода, я чуть выдохнул. Нет, я не подслушивал. По крайней мере, не намеренно… Ладно, я просто за нее волнуюсь. Потому что я знаю, какой бы она ни хотела казаться самостоятельной, сильной, циничной. Она не такая.

Прошел в детскую. Дети готовятся ко сну. Молчат оба. И не смотрят на меня.

— Так, что за бунт на корабле? — сажусь в кресло и жду объяснений.

Тишина в ответ.

— Может, поговорим уже? Смысл дуться? Проблему нужно решать, — говорю я, наблюдая, как мелочь напяливает пижамы.

— Лука, ну хоть ты скажи мне, что случилось? — не выдерживаю я и обращаюсь к сыну.

— Пап, — наконец, отмирает он, — ну что я могу сказать? — пожимает плечами и переводит взгляд на сестру.

— Отставить гляделки, — говорю. — Давайте уже, выкладывайте.

— Она у нас надолго? — выдает Лика и смотрит на меня внимательно, испытующе, будто ждет от меня подвоха.

— Ее зовут Ярослава, это раз. Во-вторых, она наш гость. А с гостями как надо себя вести? Правильно, хорошо.

— И долго она у нас будет? — повторяет свой вопрос дочь.

— Лика, что за тон? Как станет ей лучше, так и уедет, — не понимаю, что происходит.

— А что, взрослому человеку сейчас ехать некуда? — прищуривает глаза.

— Бывают такие моменты, что детям рано знать и не всегда понять, дочь, — говорю как можно спокойнее. — Пара дней, Лика, думаю, мы в состоянии приютить человека.

— Пара дней, хорошо, — натягивает улыбку и забирается под одеяло, демонстративно отворачивается.

Лука пожимает плечами и ложится в постель.

— Спокойной ночи, дети, — поднимаюсь с кресла.

— Спокойной, пап, — отвечает Лука, а дочь молчит.

С ней нужно будет еще поговорить, но пусть сначала остынет.

Прохожу в кухню, включаю чайник. Хочется немного отвлечься от мыслей. И в этот момент из ванной выходит Ярослава. В моих шортах и футболке, с полотенцем на волосах.

Усмехаюсь, разглядывая ее.

— А тебе идет.

— Спасибо, — натягивает улыбку. — Как дети? — спрашивает и садится на стул.

— Чай будешь? — спрашиваю.

— Можно, — звучит тихо.

Пока я суечусь, разливая чай, отвечаю на ее вопрос:

— Дети легли спать.

— Я завтра же уеду, — отвечает.

— Ага, — ставлю чашку перед ней. — Только сегодня ты не хотела ехать домой, — напоминаю ей.

— Пока не могу туда, — пожимает плечами. — Кажется, моя свадьба отменяется. И мне нужно выселить из квартиры Алекса, — выдает девушка. А я напрягаюсь.

— Он тебя обидел? — и внимательно изучаю ее реакцию.

— Нет, то есть… — вздыхает. Плечи поникли. Куда-то пропала вся ее бравада. — Нет, не то что бы. Я ему рассказала про беременность, а у него свои проблемы. Он же меня не посвящал в свои дела. Все тайны какие-то. Сказал, что меня, кроме работы, ничего не интересует. В этом есть доля правды, наверное, — вздыхает, обхватив чашку руками.

А мне ее жаль в этот момент.

— Только не надо меня жалеть, — усмехается и смотрит на меня. — Зачем я вообще тебе это все рассказываю, не понимаю, — качает головой.

— А кому тебе это рассказать? Отцу? Думаю, он рад такому не будет. А потом, иногда полезно высказаться, — подвожу итог.

А сам думаю, что этой скотине я бы оторвал все нужное и ненужное. Неужто из-за него Яра попала в больницу? Ведь не расскажет.

— Да, ты прав, — поджимает губы.

— Что планируешь делать? — спрашиваю.

— Какая тебе разница? — отвечает грубо.

— Моя работа зависит от тебя, забыла? — отставляю чашку и подхожу к окну. — Мне тоже надо знать, как построить и спланировать свой день.

— Мне хочется спрятаться ото всех, — звучит совсем неожиданно, что заставляет посмотреть на нее. — Хочу отвлечься от всего.

— Тогда не вижу смысла убегать отсюда. Отвлекайся сколько хочешь, — развожу руками.

— Ты смеешься? У тебя дети, у вас семья. При чем тут я? — отворачивается, а у меня что-то внутри царапает, что-то будто меня привлекает, заставляет заострить внимание на ее словах, но я не понимаю. Пока не понимаю, что это.

— Яра, давай с тобой договоримся? Ты нам не мешаешь.