Его строптивое счастье - Анна Мишина
— А потом ты, переспав со мной, собрала мои шмотки и смылась из гостиницы, прихватив ключи от машины, — не выдержал я.
— Да, — подняла взгляд.
— Объяснишь, за что? — спросил. — Раз уж решили расставить все точки над пресловутым прошлым.
— Я поспорила. Ну вернее не я… черт. Девчонки знали о наших отношениях. Я хвасталась, да. Дура, не смотри на меня так, — фыркнула. — Но признаться им, что влюбилась было глупо… так я считала раньше. А потом, когда ты приехал меня забирать с универа я просто сыграла на публику, — поджала губы. — Я тогда наговорила тебе гадости. А ты просто промолчал, посадил меня в машину, отвез домой и…
— И ты больше меня не видела, — заканчиваю за нее. — Да-а-а, было дело, — весь ее рассказ, как фильм перед глазами.
— Как ты ушел из гостиницы?
— Напялил халат, спустился к администратору и попросил телефон, — вспоминаю как чувствовал себя идиотом. — Вызвал брата. Выслушал я тогда много смеха, — хмыкнул. Вадик до сих пор не забывает мне напомнить об этом. — А потом нашел машину и тебя.
— Я боялась, что вызовут полицию и тебя заберут. То представление, — снова поджала губы. — Боже, какая я была дура, — качает головой. — Все что я тогда сказала, это все неправда, понимаешь? Я врала. То, что ты был водителем, это ничего для меня не значило. Да, — не дает мне сказать, положив свою ладошку на мои губы, — я сказала, что водила мне не пара, что у тебя денег не хватит на меня. Я все помню, каждое слово. Я сказала это для того, чтобы унизить тебя перед подругами.
Повисает тишина. Ну, я догадался об этом, но не сразу.
— А еще я испугалась.
— Чего?
— Своих чувств, — закусывает губу, теребит пальцами простынь. — Понимаешь, мне казалось, что люди, которых я люблю, искренне, по-настоящему, уходят из моей жизни. По-разному уходят. Мама… она погибла. Это было для меня огромным потрясением. Я стала центром внимания отца. Пока я не поняла, что у него есть женщина. Он прятал от меня свои отношения. А я почувствовала себя брошенной тогда. Обиделась на него жутко. Скандал устроила, он и принял решение разъехаться. С той женщиной что-то не сошлось и он долго потом был один, пока вот не появилась Лариса. Я вижу, что они любят друг друга. И радуюсь за него, что он не один. Но сама это принять не могу, понимаешь? Он будто меня бросил. Маму бросил. Будто нас предал. Но где-то там внутри я понимаю, что это не так. Но маленькая девочка внутри меня не хочет его прощать.
— Яр, — притягиваю ее к себе. На глазах девушки показались слезы. — Он тебя любит.
— Я знаю, — отмахивается. — Ты меня простишь?
— Конечно, давно простил, Яр, — укладываю ее рядом. — Давно. Но первое время был жутко зол.
— Отец сказал, что ты уехал. Только тогда я узнала, что ты военный.
— Подписал контракт. С гражданкой у меня не срослось, поэтому решил вернуться, — признаюсь.
— А потом? Кто твоя жена? Где она? Почему дети с тобой? — завалила вопросами.
— Жена? Мы не были женаты. Полина не хотела расписываться до родов, — улыбнулся, вспоминая ее. — Мы учились вместе еще в школе. А встретились случайно. Я вернулся, контракт закончился, новый я не торопился подписывать. Мать очень просила подумать. Вот я и думал. Мы с Полей встретились случайно. Решили поболтать за чашкой кофе. Все как-то быстро закрутилось. Переспали. Потом выяснилось, что она беременна. Нет, чувств не было. Просто симпатия. Она была хорошей…
— Была? — встрепенулась Ярослава.
— Полина умерла при родах, — волна воспоминаний накрыла с головой и я зажмурился.
Тот ужас что я пережил… Это было неожиданно. Шарахнуло по голове.
“ … роды проходили тяжело. Возникли осложнения. Нам удалось спасти только детей… — звучал голос врача эхом в моей голове. — Только детей…”
— Мне очень жаль, — выдохнула девушка, прижавшись к моей щеке. — Очень-очень жаль. И ты с детьми один?
— Да нет, какой один. На меня жалко было тогда смотреть. Что я мог? Я их на руки боялся взять. Мама да мама Полины взяли на себя малышню. Не представляю, как Зое было плохо, но она за счет заботы о внуках выкарабкалась. Потерять единственную дочь… Я в процессе включался. Иначе можно было сойти с ума. Только из-за Лики и Луки я не спился. А мог. Это было для меня шоком.
— Ты ее любил? — спросила тихо.
— Я благодарен ей за детей, правда. Люблю ее, тепло и нежно, но как мать моих детей. Как женщину, что поддержала меня. Это что-то другое… — кажется наши откровения подошли к завершению.
— Спасибо, что рассказал, — целует.
Снова и снова целует. Будто поддерживает и дарит утешение. Возможно мы просто не были готовы к тем чувствам, что нахлынули на нас тогда. Каждый справился по-своему. Что было бы если бы я не уехал? Возможно не было бы детей… Полина была бы жива… Но все видимо сложилось так, как должно было быть. Ведь для чего-то это нужно было…
Ярослава
Все хорошо. Даже слишком хорошо. И я не хочу просыпаться, чтобы не дай бог понять, что это всего лишь сон. Но звуки доносящиеся из кухни заставляют улыбнуться. Переворачиваюсь на спину, обнимаю одеяло. Открываю глаза. Да, я все еще у Макса в спальне. И мужчины рядом нет. Но стоит только об этом подумать, как дверь в спальню открывается и на пороге появляется он, с подносом в руках.
— Доброе утро, — улыбается, внося с собой запах свежесваренного кофе.
— Доброе, — сажусь в постели.
— Я тут немного похимичил, — ставит передо мной поднос. — Омлет, бутерброды и кофе. Извини, молоко
