Не играй со мной, мажор - Кристина Майер

— Я думала, он пользуется сложившейся ситуацией и просто меня запугивает…

— И ты ничего мне не рассказала, — вынес Ваня мне обвинительный приговор. Я видела написанное на его лице разочарование.

— Мне было стыдно! Стыдно, что этот человек мой отец! Что он пачкает все, что мне так дорого.… — кричала я, но было ощущение, что кричала в пустоту.

— Мы ищем твоего отца, — сообщил Егор Борисович. — Он вчера ночью покинул страну. На его счет упала крупная сумма денег, — удивил меня этой информацией Лютаев. — Мы не можем отследить, откуда был сделан перевод, но почти не сомневаемся, что твой отец получил предоплату за похищение моей дочери, — холодно отчеканил он. Все поплыло перед моими глазами, и даже если бы мир рухнул в этот момент, вряд ли я что-то почувствовала бы, потому что мой мир уже был разрушен. — Твой отец сбежал с деньгами заказчиков. Я найду его, чтобы выяснить, кто за всем этим стоит, — в голосе Егора Борисовича звучала неприкрытая угроза. Неважно, кому он ее адресовал, у меня было ощущение, что меня она тоже касается.

— Я ничего об этом не знаю, — произнесла я устало и едва слышно. — Но вы можете мне не верить, — глядя в упрямое и хмурое лицо любимого.

— Мы во всем разберемся, Видана, — подвел итог нашего разговора Лютаев. Мои оправдания тут никому не нужны. — Иди к себе, — деликатно выпроводил меня из кабинета.

Поднявшись тихонько в комнату, я сложила в чемодан свои вещи. Подсознательно ждала, что Ваня поднимется и захочет поговорить, но его всё не было. Пусть бы он кричал, обвинял, злился, но не молчал…

Дальше тянуть не было смысла, мое пребывание в этом доме подошло к концу. Прежде чем спуститься, вызвала такси.

— Вида, ты куда? — спросила Рада, увидев меня с чемоданом. Она все знала.

— Отец улетел, он больше не угрожает мне, значит, я могу вернуться в интернат, — спокойно сказала я. Голос звучал тихо, но уже не дрожал от слез и обиды. — Так будет лучше и для меня, и для вас. Спасибо вам и Егору Борисовичу за все.

«Надеюсь, когда-нибудь вы выясните, что я ни в чём не виновата, и вам будет стыдно», — произнесла про себя, потому что здесь меня все равно никто не услышит. Во мне говорила злая обида, возможно, и мне будет стыдно за свои мысли….

Глава 49

Видана

3 месяца спустя

— Какая ты красивая! — восторженно вздыхает мама, когда я выхожу из комнаты в вечернем платье, которое мне сшили по её эскизам. Я даже не знала, что над ним работали более полугода. Мама ещё до лечения поручила мастерицам начать пошив. Тут столько ручной работы….

Оно несколько дней украшало витрину бутика в центре столицы. Марио был уверен, что это платье привлечет к нам ещё больше клиентов. Так и вышло, платье мечтали получить многие, просили маму продать его за любые деньги, но наряд в единственном экземпляре уже имел хозяйку. Конечно, к выпускному балу Марио и мама подготовили несколько замечательных коллекций, все наряды раскупили словно горячие пирожки, несмотря на ценник.

— Вряд ли в другом платье я была бы такая же красивая, — не льщу маме, а говорю чистую правду. Наряд и правильный макияж подчеркивают все достоинства моей внешности.

— Глупенькая. Ты в любом наряде красавица…. — мама подходит и обнимает меня. Сглатываю образовавшийся в горле ком, если расплачусь, испорчу старательно сделанный профессиональным визажистом макияж.

После возвращения мамы мы не расставались ни на один день. Понимаешь, насколько дорожишь человеком, только когда появляется угроза его потерять. Каждый день для меня как праздник.

Это был тяжелый период в моей жизни. Я радовалась, что мама со мной, наслаждалась ее теплом и заботой, а ночью лила слёзы в подушку, потому что потеряла второго самого важного человека в жизни. Я продолжала любить Ваню. Порой мне кажется, что его место в моем сердце никто и никогда не сможет заменить. А может, я сама больше никогда не захочу любить…

— Вида, — отстраняясь, мама придерживает меня за плечи, — когда же твои глазки опять начнут светиться? — спрашивает мама, пытаясь за улыбкой спрятать грусть.

«Наверное, никогда…» — мысленно отвечаю, воскрешая в памяти события, которые до сих пор причиняют боль….

Как я вернулась в интернат и ждала, что Ваня приедет и мы поговорим. Как сидела до утра в коридоре на подоконнике и, пялясь на пост охраны, каждый раз замирала с надеждой, когда видела свет проезжающих фар. Как заставила себя сходить в душ и отправиться в школу, но он не пришел. Ульяна, увидев меня в коридоре, опустила глаза и убежала, даже не поздоровавшись.

Мои надежды рассыпались горьким пеплом, но я заставляла себя верить в нас. Ваня не пришел и на следующий день. Я написал ему огромное сообщение, где рассказала о своих чувствах, страхах, переживаниях. Я лила слёзы над каждой строчкой, а он прочитал и не ответил. Он не пришел в школу и на третий день. Я ловила на себе взгляды одноклассников, было ощущение, что им все известно. Хотя в тот момент я могла и выдумать все, настолько была раздавлена, что вокруг видела только непонимание, недоверие. Чувствовала себя преданной и обманутой.

Вернувшись в тот день в интернат, я собрала все вещи, вызвала такси и поехала домой. Отец сбежал, а значит, угроза миновала. Я до последнего ничего не рассказывала маме, не хотела ее расстраивать. Вечером того дня мы не созванивались, а утром меня ждал сюрприз — мама вернулась после лечения. Она не предупредила меня, чтобы сделать сюрприз ко дню рождения.

Мы полдня не выходили из дома, долго разговаривали, я излила