Бессмертная и непопулярная - Мэри Дженис Дэвидсон

— В этом-то и заключается её трагедия, — сказала Джессика. Она сидела на диване рядом с Марком, стараясь не упасть на пол из-за его выходок. Как обычно, её волосы были зачёсаны назад так туго, что брови изогнулись дугой, а уголки рта были опущены. Она была одета в своём обычном стиле «на самом деле я не миллионерша»: синие джинсы, оксфордская рубашка, босиком. Весна! Мне стало холодно от одного взгляда на неё и Синклера. По крайней мере, на Тине были шерстяные носки. Марк даже не снял теннисные туфли. — Что ты никогда о ней не слышала.

— Я этого не говорила, — сказала я.

— О, пожалуйста, это было написано на твоём большом бесстрастном лице, — её широкая улыбка была натянутой — было ясно, что колкость была искренней, а вовсе не шуткой.

— Что с тобой такое… — начала я, забыв обо всём: об Алонсо, Софи, босых ногах, но меня прервали, когда детектив Ник вернулся в комнату.

— Спасибо, — весело сказал он. — Я полдня сидел в засаде в фургоне, не было времени… о-о-о… — он замедлил шаг. — Привет, Бетси.

Я подавила стон. Ник был совершенно новой проблемой, можно сказать, его собственной разновидностью. Я знала его до того, как умерла. Я укусила его сразу после своей смерти, и это свело его с ума. Он буквально свихнулся. Синклеру пришлось прибегнуть к вампирскому обаянию, чтобы с ним всё было в порядке. Официальная версия была такой: Ник никогда не знал, что я умерла, не знал, что мы все вампиры.

Но мы всё гадали, придерживался ли он партийной линии или дурачил нас. Обычно я думала, что никто не может пройти мимо вранья Тины, но Ник был полицейским. Ему платили за то, чтобы он лгал.

И Джессика решила с ним встречаться. Потому что, знаете ли, в моей жизни было недостаточно стрессов.

Он протянул мне руку, я сжала её и проводила его до двери гостиной.

— Рада снова тебя видеть, — у меня не было намерения знакомить его с Алонсо, удивительным испанским вампиром-убийцей. — Полагаю, вы двое хотите поскорее попасть на свидание, да?

— Вообще-то… — начала Джессика с озорным блеском в глазах.

— Ну, — сказал Ник, когда я выпроваживала его, — кино начинается в десять, так что мы решили остаться и погостить несколько…

— Ладно, не хочу это пропустить, принеси мне немного попкорна, пока! — крикнула я, когда он практически вывалился в коридор. Джессика закатила глаза и последовала за мной. — Увидимся позже!

Гораздо позже.

— Это было… — начала Тина, остановилась и прикрыла рот рукой, чтобы я не увидела, что она борется с улыбкой.

— Эффективно, — предположил Алонсо.

— Ты — замолчи. Ты всё ещё в моём списке, приятель.

— О, Ваше величество, — он схватился за сердце, как актёр в плохой опере. — Я бы с радостью пересёк семь бушующих океанов, чтобы оказаться в любом вашем списке.

— Ты пытаешься меня подбодрить? — раздражённо спросила я. — или низвергнуть?

— Разве мы не можем сделать и то, и другое, дорогое Величество?

— Скажи это сейчас, — весело сказал Марк. Как обычно, он был невежествен — или ему было всё равно. Ему просто нравилась вся эта вампирская политика. Это было намного интереснее, чем его повседневная работа — спасать жизни.

— Разве тебе не нужно интубировать пациентов в центре города? — многозначительно спросила я его. — Или на несколько свиданий, чтобы поласкаться на окраине?

— Если мне нужно было, думаешь, я был бы здесь? — чёрт. Так разумно, и к тому же это правда. Он снова посмотрел на Эрика и Алонсо. — Итак, расскажите мне о фильме. Где вы видели Дороти? Она выглядела потрясающе? Она выглядела, не так ли?

— Я был там по другим причинам, — сказал Синклер. — Должен признаться, я мало обращал внимания на происходящее на сцене.

Марк застонал и прикрыл глаза. Его волосы начали отрастать — когда я впервые встретила его, он был выбрит наголо, — и теперь его кожа головы была почти полностью чёрной, с интересной белой полоской над левой бровью. Его зелёные глаза были затенены длинными чёрными ресницами — у парней всегда красивые ресницы, — и одет он был в ту же форму, в которой ходил на работу. Они придавали ему вид врача-профессионала, и это было хорошо, потому что на самом деле он был на несколько лет моложе меня, и иногда пациентам было трудно воспринимать его всерьёз.

Видели бы они его сейчас, прыгающего на диване и допрашивающего немёртвого испанца о ком-то по имени Дороти.

— Как я уже говорил, это было в Нью-Йорке, — сказал Алонсо, улыбаясь, когда Марк вздохнул и завизжал, как сумасшедший. — Ла Ви Эн Роуз. Могло ли это быть… в 1950 году? Да, я так думаю.

— О, чувак, это определённо мой вечер. Мягко говоря, это был дерьмовый вечер. У меня уже третий комплект медицинской формы.

— О, у вас много пациентов?

— Автобусная авария. Много МПП. Просто очень грустно.

— МПП? — спросил Алонсо.

— Мёртвых по прибытии, — хором ответили мы с Синклером. Спасибо Марку, мы были в курсе всего медицинского сленга.

— Это отстой, — продолжила я. — Может, тебе стоит пропустить работу на некоторое время, Марк?

Он пожал плечами.

— Они пригласили психиатра, чтобы мы поговорили с ним, ну, вы понимаете, поговорили о том, насколько беспомощным и произвольным было всё это, — казалось, он прилагал решительные усилия, чтобы выглядеть бодрым. — Так или иначе, вы говорили о Дороти, мистер Алонсо…

— Она была великолепна, — сразу же сказал испанец, и я почти прониклась к нему симпатией за его очевидные попытки подбодрить Марка. — Яркая, великолепная. От неё невозможно было оторвать глаз. Если только вы не король, — добавил он, кивнув в сторону Синклера.

— Спасибо, что не убил её и не бросил где-нибудь в переулке, — мило заметила я.

— Её шея, её голосовые связки были произведением искусства, — сказал он, имея колоссальную наглость казаться уязвлённым. — Рисковать повредить такие нежные органы своими зубами, даже ради вечной жизни, было бы святотатством.

— А покончить с жизнью Софи нет?

Марк печально покачал головой, не желая окончательно проклинать этого великолепного испанца.

— Софи — отличная цыпочка, чувак. Тебе не следовало её убивать. Отличная цыпочка.

— Которая, если мои расчёты верны, уже как минимум пятьдесят лет лежала бы в своей холодной каменной могиле, если бы я не обратил её. При условии, что она умерла бы от естественных причин.

— Не тебе было решать, — резко сказала я. — Вампиры могут пить, не убивая людей. Тебе не обязательно было заходить так далеко.

Он развёл руками.

— Этот спор бессмыслен. Девушка мертва. Она ненавидит меня за это. Я ничего не