Бессмертная и непопулярная - Мэри Дженис Дэвидсон

Марк посмотрел на меня.

— В точку, — я заметила, что он уже был наполовину влюблён в Алонсо.

— Иди приготовь себе что-нибудь солодовое, — огрызнулась я. — Это вампирские дела.

— Эй, я знаю, когда я никому не нужен, — он не сдвинулся с дивана.

— Ты не никому не нужен, — сказала я.

— О, — он встал. — Хорошо. Было приятно с вами познакомиться. Может быть, вы сможете извиниться перед Бетси и Софи и, знаете, немного потусоваться?

— Возможно, — Алонсо протянул руку, и Марк пожал её. — Очень приятно, доктор Спенглер. Я с нетерпением жду нашей следующей беседы.

Марк восхищённо смотрел в золотистые глаза Алонсо.

— Да, это было бы здорово. Следующие два дня меня не будет, так что, может быть…

— Может быть, — сказала я, схватив его сзади за одежду, — тебе не стоит прерывать свою засуху на свиданиях с этим парнем.

— Эй, я заслуживаю общения, — он замолчал, когда я практически вышвырнула его в коридор. Похоже, это была моя ночь, когда я выгоняла мужчин из комнаты.

Я ткнула пальцем в ошарашенное лицо Алонсо.

— Даже не думай об этом.

Он облизнул свои толстые губы. Возможно, это прозвучало грубо, но на самом деле это не так — это привлекло внимание к его сочному рту.

— Уверяю вас, Ваше величество, я и шагу не сделаю в сторону этого утончённого мужчины без вашего прямого разрешения.

— Ха!

— Но это правда, — сказал он с легкой обидой в голосе. — Зачем ещё я здесь, если не для того, чтобы загладить свою вину за вчерашнее?

— Чтобы придумать, как убить меня после отвратительного вечера?

Он улыбнулся мне. Это была приятная улыбка, она осветила всё его лицо и сделала его похожим на приятного фермера из Валенсии, а не на гнилого немертвого исчадия ада.

— О, Ваше величество. Простите, если я проявляю снисходительность, но вы так молоды для меня. Вчера вечером не было ничего предосудительного. Это было простое недоразумение. Убить вас в ответ — простите меня, попытаться убить вас в ответ — было бы наихудшей реакцией.

Тина и Синклер посмотрели друг на друга, и я почувствовала их молчаливое согласие: это предложение мира. Возьми его. Как обычно, когда я была единственной, кто был настроен определённым образом, я разозлилась.

— Послушай, мы не можем просто так это замять, ладно? Тебя не было здесь и двух минут, как ты вывалил мне на колени большую дымящуюся кучу дерьма. Прошлая ночь была ужасной, понимаешь?

— Ваше величество, отрубать головы и пенисы, снимать полоски кожи и сушить их, как вяленое мясо, а затем заставлять невинных детей жевать их — это было бы ужасно. Когда вам не дают есть, пока вы не сойдёте с ума, когда вы дерётесь за жертву, как собаки в загоне, это ужасно. Вы понимаете?

— Алонсо, — я провела пальцами по волосам и подавила желание пробить диваном стену. — Хорошо, я понимаю. Ты пытаешься взглянуть на это с другой стороны. Так попытайся увидеть с моей. Ты причинил боль моей подруге. Ты убил мою подругу.

— Когда вы не были у власти, когда я не знал, что она станет вашей подругой.

— Согласна. Но, чувак, она охотится за тобой.

— И вы позволите это? Разве я не такой же твой подданный, как и она?

— Может, смертельный поединок в клетке? — крикнул Марк из коридора.

Тина встала и плотно закрыла за собой дверь.

— Может быть, принести официальные извинения? — предположил Синклер.

— Я бы так и сделал, — сразу же ответил Алонсо. — Для меня было бы честью сделать это, помочь Её величеству и Его Величеству найти выход из этой… сложной ситуации.

Я вздохнула и посмотрела на Тину и Синклера. Конечно, они хотели бы, чтобы всё закончилось на этом, с намеком на возможность прийти к соглашению, чтобы мы могли продолжить дипломатические отношения.

Я посмотрела на них обоих. Тина обратила Синклера, они были лучшими друзьями. Конечно, он думал, что Софи и Алонсо могли бы поладить.

— Ты не видел её сегодня вечером. Она вне себя от злости. И она злится на меня, потому что я не помогаю ей. Пока, — добавила я, надеясь стереть улыбку с его лица. К сожалению, поскольку я не отрезала ему пенис и не заставляла его есть собственную кожу, он был в довольно хорошем настроении.

— Где остальные Немертвые негодяи? — спросила я, потому что больше сюрпризов мне было не нужно.

— Мы решили, что для меня будет лучше вернуться одному, чтобы загладить свою вину, поскольку именно я навлёк на себя ваш гнев, — он почти рассмеялся, когда произнёс «гнев».

— Алонсо, мне тоже нравится Софи, — прокомментировал Синклер.

Наконец, скрытая улыбка исчезла с его лица. Алонсо выглядел раскаявшимся.

— Я не могу изменить прошлое, Ваши величества. Если вы позволите, я разыщу леди и извинюсь. И заглажу свою вину.

— Как загладишь свою вину?

— Как пожелаете. Моя судьба, — просто сказал он, — в ваших руках.

Я сердито посмотрела на него.

— Перестань быть таким вежливым.

— Конечно, как пожелаете. Я постараюсь немедленно прекратить свои вежливые извинения.

Прежде чем мы успели продолжить этот безумный путь, из фойе донёсся долгий, звучный удар гонга, и я чуть не застонала. Входная дверь. Потрясающе.

— Знаете что? Я открою. Ребята, — я указала на Тину и Синклера, — стоит ли подвесить Алонсо за яйца? Обсудите.

— Я был бы против такого варианта действий, — услышала я его слова, когда выходила из комнаты.

Мой измеритель зла, должно быть, вышел из строя, потому что я не поняла, что это моя мачеха, пока не распахнула дверь (в этих старомодных особняках не было глазков — что-то, что нам, вероятно, следовало исправить, когда мы въехали).

Она держала на руках моего сводного брата Малыша Джона, пухлого трёхмесячного младенца, который извивался и хныкал у неё на руках.

— Забирай его, — сказала она вместо приветствия. — Он просто невыносим сегодня вечером, и если я не высплюсь, то завтра на собрании фонда буду выглядеть ужасно.

— Это плохая… — начала я, затем подхватила ребёнка, когда она сунула его мне на руки. — Антония, серьёзно. Это действительно не…

Она спускалась по ступенькам, покачиваясь на своих высоких каблуках. Если бы мне не пришлось постоянно присматривать за детьми, я бы пожелала, чтобы она упала.

— Ему нужно будет поесть ещё через час, — сказала она. — Но это не так уж и сложно, верно? Ты всё равно не будешь спать всю ночь, — она поднялась по ступенькам в своих безвкусных коричневых туфлях-лодочках и теперь практически бежала к своей машине. — Я заберу его завтра! — крикнула она и нырнула в свой «Лексус».

— Сейчас неподходящее