Когда родилась Луна - Сара А. Паркер

Как Райган, очаровательный монстр.

Я улыбаюсь этой мысли, убирая волосы за ухо, но тут же другая мысль стирает улыбку с моего лица.

― Черт, ― бормочу я. ― Зубцы для клещей.

Я их упаковала? Не могу вспомнить. Может, Каан и не против доставать их голыми руками, но у меня никогда не получается. Головка всегда отрывается, и тогда мне приходится лезть туда пальцами и доставать ее.

Я опускаю сумку на землю и склоняюсь над ней, перебирая вещи, которые не помню, как сюда запихнула ― понятия не имею, зачем мне две вилки.

У моего гиперактивного и невыспавшегося мозга были свои причины, я уверена.

Я продолжаю рыться в сумке, стараясь не смотреть направо. На нору, которая была заброшена с тех пор, как мне исполнилось пять фаз.

Пока я засовываю руку и ощупываю дно, мои мысли затягивает черный смог, вызванный брошенным взглядом на большую колючую луну, расположившуюся прямо над Цитаделью. Чуть ниже, чем другие луны в небе.

Джого.

Любимый дракон Махи, которого она выхаживала, когда нашла его выкинутым из гнезда еще птенцом.

Мне сказали, что после ее смерти Джого отказался покидать большую круглую нору справа от меня ― это ненормально для саберсайтов, поскольку они любят менять норы чаще, чем хатлкрабы сбрасывают панцири. Именно поэтому здесь так много нор. Чтобы наши очарованные звери были довольны, и не оплакивали места своего вылупления.

Нежелание Джого выходить из норы было первым признаком того, что что-то не так. Он впал в свою собственную форму траура.

Единственный раз я видела свет на его прекрасной бронзовой чешуе, когда сидела на этом самом плато и ждала, пока Каан закончит лечить рану на крыле Райгана. Джого вышел, прихрамывая. Он едва мог оторвать голову от земли.

Он посмотрел мне в глаза, обдал лицо горячим дыханием, и мне еще никогда не было так страшно. Потом он издал резкий клекочущий звук, поднял голову к небу, расправил свои поникшие крылья и взлетел.

Ему было пять фаз, а я смотрела, как он сворачивается в клубок и умирает в небе. Пах свалил это на меня. Малышкой я действительно верила, что это моя вина, пока не стала достаточно взрослой, чтобы понять, что зверь оплакивал Маху. Тогда я точно поняла, что так оно и было.

Я отбрасываю это болезненное воспоминание и прочищаю горло.

Найдя, наконец, зубцы, я победно встряхиваю ими, затем засовываю в легкодоступный карман и снова перекидываю сумку через плечо. Я как раз прохожу мимо норы Райгана ― ее вход весь выщерблен от того, как он готовил нору для себя, ― когда вижу Каана, склонившегося над седельной сумкой, которую он в данный момент укладывает.

Я останавливаюсь, вглядываясь в гулкие глубины норы, где Райган, скорее всего, спит с одним открытым глазом, прекрасно понимая, что Каан вот-вот вытащит его из тесного, теплого уголка.

― Куда ты собрался? ― спрашиваю я, наблюдая за тем, как Каан набивает одну из своих седельных сумок засушенными ломтиками хлеба дахпа. Достаточно, чтобы понять, что он намерен отсутствовать дольше, чем несколько снов.

Он бросает на меня взгляд через плечо, нахмурив брови.

― Клещи свирепствуют вовсю, ― бормочет он, лезет в карман и достает смятый пергаментный листок. ― Очарованный зверь взбесился и сжег полдеревни.

Нахмурившись, я опускаю рюкзак и подхожу ближе, забирая жаворонка из его протянутой руки. Я прижимаю его к бедру, просматривая неровный почерк.

― Блом? Зверь вождя Трона?

Каан ворчит.

Творцы…

― Он уничтожил целое стадо колков, не собираясь их есть. Если ничего не предпринять, он уничтожит еще много других деревень, прежде чем яд разъест его сердце. Я отправляюсь сейчас. Грим собирает свое снаряжение, а потом нагонит меня в дороге, если сможет. Сейчас смотрители помогают ему оседлать одного из тех, который занимается перевозками. Думаю, это зверь Лейна.

― Невут?

― Верно. Она самая быстрая из всех саберсайтов, которые еще не отправились на Великий шторм, а скорость здесь крайне важна.

Мой взгляд падает на три металлических копья, которые лежат связанными на земле, в кожаном чехле, который будет прикреплен к седлу Райгана. Я киваю, но он этого не замечает, его внимание снова приковано к сумке, движения напряженные и точные, пока он набивает ее до отказа.

Бедный Каан. Нет ничего хуже, чем охотиться на бешеного дракона. Трудно убедить себя в том, что ты избавил зверя от страданий, когда он падает на землю, а не взмывает в небо, свернувшись калачиком рядом со своими предками.

Ради него ― и ради его огромного, доброго сердца ― я надеюсь, что кто-то другой прикончит зверя до того, как он доберется туда. Помоги жителям отстроить их каменные дома, и ты станешь их героем. Убей саберсайта ― и ты гребаный убийца, сколько бы похлопываний по спине ты ни получил.

Сколько бы жизней ты ни спас.

Прочистив горло, я складываю жаворонка пополам и возвращаю его обратно.

― Я видела, как ты отвел… ее к себе. Пожалуйста, скажи мне, что ты не показал ей свой храм.

Каан молчит, продолжая собирать свою сумку, как будто я вообще ничего не говорила. Он затягивает шнурок, костяшки пальцев белеют от напряжения, когда он завязывает узлом полоски кожи.

Полагаю, это означает «да».

Я сжимаю переносицу и закрываю глаза. ― Ты сказал, что будешь делать все медленно… ― Сказал.

― Это не так.

― Нет.

Я вздыхаю, открывая глаза.

― Судя по твоему поведению, полагаю, она не бросилась в твои объятия перед своим мертвым драконом, чтобы поблагодарить тебя за недостающий кусочек головоломки ее разума? ― Нет, Вейя. Не бросилась.

― Шокирующе, ― говорю я с фальшивым смешком и провожу руками по волосам, размышляя о том, что его разум так же потерян, как и у зверя, которого он собирается убить. ― И что, ты дал ей достаточно золота, чтобы она смогла безопасно пересечь Болтанские равнины и утолить свою жажду крови? Отправилась туда, где ее может узнать один из близнецов, у которых есть доступ к определенному инструменту давления? Идеальный рычаг, чтобы подчинить ее, как только секрет выйдет наружу? Прекрасно.

Каан стоит, скрестив руки на груди, и хмуро смотрит на меня ― его чернокрасная кожаная форма для верховой езды делает его более крупным, свирепым и грозным, похожим на нашего Паха. Я уверена, что он испытывает ненависть каждый раз, когда