Все потерянные дочери - Паула Гальего
— Должно быть, это было ужасно. Мне даже не приходится притворяться, понижая голос, чувствуя ком в горле.
— В конечном счете оно того стоит, — уверяет она и улыбается с приветливостью.
Её улыбки мало чем отличаются от улыбок Агаты, Кайи… Она кажется такой нормальной, такой здравомыслящей и рациональной… И всё же она хочет уничтожить всё, хочет устроить резню собственного народа, потому что готова на это, если начало с чистого листа даст ей шанс сделать всё правильно, по-своему.
Интересно, что было бы со мной, если бы она рассказала мне всё это с самого начала, если бы я не встретила Кириана и Нириду, если бы не научилась любить Еву, если бы меня не отвели посмотреть, как Волки заполняют небо фонариками, олицетворяющими надежду…
Холодок бежит по спине.
— Ешь, — предлагает она. — Пирожные восхитительны.
***
Несколько часов спустя я накидываю плащ на плечи и выхожу в сады. Сегодня я снова создала костюм-двойку: широкие брюки, сидящие на талии чуть выше пупка, позволяющие мне свободно двигаться по лесу, и блуза, скрывающая браслеты Гауэко, но не следы моего пакта с лжекоролевой.
Я прогуливаюсь по окрестностям, осознавая, что на меня устремлены взгляды; не только Воронов, следящих за мной, но и любопытных дворян, которые видят во мне, дворянке из Ареамина, интересную новинку. Я гуляю, удаляясь от дворца ровно настолько, чтобы убедиться, что за мной никто не следует, и только тогда ступаю на тропу, которую хорошо знаю.
Оставляю позади клумбы, на которых сейчас нет цветов, конюшни и Фонтан Слез Мари, у которого Кириан поцеловал меня впервые. У меня вырывается улыбка. Он сказал бы, что это я его поцеловала.
Я вхожу в тот самый лес, от которого у меня когда-то бежали мурашки, обхожу корни, скользкие камни и наконец нахожу мост, который искала. Забытый и одинокий.
Я обнаруживаю покрытые мхом ступени, и, поднимаясь, почти чувствую мягкое давление пальцев Кириана, когда он положил руку мне на спину. Вид этого моста днем сильно отличается от того, каким я помнила его ночью. Возможно, думаю я, это было первое место, где я почувствовала что-то похожее на магию. Здесь я впервые увидела гауарги, и тогда же начала думать, что, возможно, есть что-то прекрасное во всех этих запретных вещах, которые нас учили ненавидеть и бояться.
Я осторожно поднимаюсь по лестнице и там, на каменном парапете, нахожу то, что ищу. Игольница. Подушечка сверху, золотая окантовка шкатулки и маленькие изогнутые ножки. Крошечные инкрустированные камни, красивые формы и цветочные узоры в качестве украшения… Настоящая красота.
Я осторожно беру её и открываю, и мгновение спустя, еще до того, как успеваю заметить, куда они выпрыгнули, пять писклявых голосов, перебивая друг друга, спрашивают наперебой: «Чтоделатьчтоделатьчтоделатьчтоде…»
— Гальцагорри.
Маленькие духи, бегавшие кругами по парапету моста, останавливаются, удивленные тем, как я их назвала, удивленные мной. Их пятеро, как и в прошлый раз. Все они настолько крошечные, что могут поместиться в игольнице, носят красные штанишки, и от самого их существования исходит что-то вибрирующее и нетерпеливое.
Когда меня обманом заставили взять эту шкатулку, я не знала, что с ними делать. Я пыталась утопить их, потому что для Лиры они стали бы лишь проблемой, но Кириан научил меня, как избавиться от них без насилия. А теперь, кажется, я знаю, как ими управлять.
Я улыбаюсь, понимая, что они остановились и ждут. Сердце бешено колотится.
— Гальцагорри, — повторяю я, — вы должны найти всех хиру, что бродят по миру, и покончить с ними. Не отдыхайте, пока не умрет последний.
Я задерживаю дыхание на секунду, и духи тут же исчезают из виду. Я даже не знаю, в какую сторону они умчались.
Я покидаю мост, спрятав игольницу в карман. Я уже вижу последнюю полосу деревьев, когда на другой стороне, в дворцовых садах, появляется фигура. Лоренцо видит, как я выхожу из леса, и ждет. Ни на секунду не верю, что встретить его здесь — случайность.
— Гуляешь? — спрашиваю я. — А ты? — язвительно парирует он.
Его глаза на миг скользят поверх моего плеча, словно он пытается разглядеть что-то в зарослях. Я улыбаюсь. — В лесу никого нет, Лоренцо, — уверяю я его. — Можешь проверить.
Он поджимает губы и на мгновение замирает, пока я продолжаю путь обратно в сады. Затем следует за мной.
— Ты не знаешь, — говорю я ему, — потому что, возможно, Моргана вам не рассказала, но я связана пактом, который запрещает мне вредить кому-либо из этого двора, этого королевства… и который, напротив, обязывает меня атаковать любого Волка.
Если это и развеивает его сомнения насчет того, что я делала в лесу, он этого не показывает. Смотрит на меня с подозрением.
— Вчера мы не смогли поговорить, — говорит он чуть тише. — Вчера ты сбежал, — напоминаю я.
Лоренцо склоняет голову набок, заметно раздраженный. Он всё еще очень похож на того мальчика, которого я знала на Острове Воронов: вспыльчивый, угрюмый, неразговорчивый и… верный. У меня есть надежда на него.
— Что ты знаешь о других Воронах? — спрашиваю я лениво. — Знаешь тех, кто при дворе? — Едва ли, — отвечает он с легким удивлением. — Знаю, что блондинка, которая вьется вокруг нашей преподавательницы «Образа и Костюма», была одной из девочек Алии. Хейзел, кажется.
— Мне тоже так показалось, — замечаю я. Ева ни разу не говорила мне о ней, ни о своем Алексе, ни о ком-либо из своих товарищей. Ей было труднее, чем мне, вспоминаю я; потому что у неё не было других друзей, кроме Амиты и, может быть, Элиана.
Мы подходим ближе к дворцу, но я сворачиваю на одну из гравийных дорожек, и Лоренцо поворачивает со мной. — А что насчет Алии? Она здесь? — Да, думаю, да. Я видел её пару раз.
— Это настоящий облик Хейзел? — Думаю, да, — отвечает он. — И ты не знаешь её настоящего имени?
Лоренцо теряется. — Ты знаешь настоящее имя хоть кого-то из них?
Он открывает и закрывает рот пару раз, прежде чем провести рукой по волосам и пробормотать: — Некоторых. Думаю.
И тогда он начинает рассказывать мне то, что знает. Говорит о товарищах, которых, как ему кажется, он узнал, о том, что слышал о миссиях других, которые еще не появились здесь… Мы строим догадки. В какой-то момент мы оба пытаемся раскрыть личность некоторых из них:
