Когда родилась Луна - Сара А. Паркер

Каан увидел меня через огромное пространство, наши глаза встретились, и мир замер.

Я чувствовала себя такой беззащитной перед ним, охваченная жгучим жаром, не имеющим ничего общего с вечным пеклом, властвующим в этом месте. Я была уверена, что мое тело сгорит изнутри, если мы не столкнемся, я с трудом могла разглядеть что-то еще сквозь дымку своего неутоленного желания.

Я спряталась за столб, пока никто не заметил, и отчаянно пыталась перевести дыхание, которое внезапно сбилось.

Я знаю, что то, чего я желаю, запрещено.

Но меня это не беспокоит.

Почти две фазы я существовала в этой Цитадели как тень…

Мне надоело жить так, как мне велят, а не так, как я хочу сама.

ГЛАВА 69

Он широкий, сильный, живой подо мной, его согнутые колени расположились между моих ног, раздвигая их.

Полностью обнаженная, я ерзаю, пытаясь заставить его прикоснуться к моему узелку чувствительных нервов.

― Пожалуйста…

― Тебе не нужно умолять меня, Лунный свет. ― От его слов я вся дрожу, его пальцы скользят по моему входу ― такие нежные, как перышко, но это всего лишь легкое прикосновение.

Мое тело воспламеняется, сердце яростно стучит от неистового желания.

Я хватаю его мальмер и тяну к себе.

― Если ты хочешь меня, ― он прижимается губами к моему уху, нежно покусывая его, ― я, черт возьми, твой.

Застонав, я провожу ладонью по напряженным мышцам его сильной руки, по запястью, по костяшкам пальцев.

По его пальцам.

Я толкаю его в себя, испытывая прилив удовольствия, расслабляя бедра.

Растягиваясь.

― Навсегда, ― шепчу я, проталкивая его глубже. ― Я хочу тебя навсегда.

Он издает глухой рокочущий звук, его вторая рука обхватывает мою челюсть и поворачивает голову в сторону. Я ловлю взгляд его пылающих, как угли, глаз, прежде чем он завладевает моими губами в поцелуе, который уничтожает мою способность дышать или думать в плену его ненасытного вкуса. Того, как он присваивает мои губы и язык.

Поглощает меня.

Мои бедра покачиваются синхронно с глубокими толчками пальцев и его всепоглощающим поцелуем, я все ближе…

Ближе…

Он переворачивает нас, раздвигает мои ноги, затем берет за бедра и тянет к себе. Твердая рука давит мне между лопаток, прежде чем он прижимается твердой головкой своего члена к моему влажному, пульсирующему входу.

Я так готова…

Раздирающий воздух рев врывается в мой сон, словно захлопывая книгу на самом интересном месте.

Я распахиваю глаза, и страстный стон разочарования вырывается из моего горла ― голодный, дикий и полный похоти.

Я хлопаю себя рукой по лицу и стону, все еще ощущая тело Каана на моем. Как оно двигалось вместе с моим.

Внутри.

Содрогаясь от вибрирующих волн своего сна, я приподнимаюсь, между грудей у меня выступили капельки пота, соски затвердели и заострились.

Я качаю головой, проводя руками по влажным волосам.

Становится хуже.

Точнее, лучше. Значительно лучше. Но гораздо труднее от этого отказаться.

На комнату, где я спала, падает тень.

Нахмурившись, я бросаю взгляд в верхнее отверстие и вижу вспышку темно- красной чешуи. Еще один пронзительный рев прорезает воздух, и мое сердце замирает, когда я осознаю, что именно меня разбудило.

Дракон. Он пролетел так низко, что ударом хвоста мог разнести это место на куски.

Я спрыгиваю с тюфяка и прижимаюсь к полу, ожидая, пока стихнет гулкий стук крыльев зверя. Когда я наконец решаюсь взглянуть на потолок, мое сердце замирает.

Высоко в небе, почти вплотную к остроконечной бронзовой луне, висящей над городом, кружит пара саберсайтов, с криками носясь и кувыркаясь среди переливающихся лент Авроры. Которых слишком много.

Неужели небо раскололось? В Домм пришла война?

Пригибаясь к полу, я достаю из небольшой кучи одежды, собранной за несколько циклов, свою верную черную сорочку и опускаю ее на бедра. Запихиваю ноги в ботинки и, спускаясь по лестнице, хватаю кожаные ножны. Не глядя пристегнув их к бедру, я выбегаю в джунгли под очередной пронзительный рев.

― Черт, ― бормочу я, прижимаясь к камню, сердце колотится быстро и сильно. Я застегиваю последнюю пряжку, оглядываясь в поисках любого признака опасности, но не нахожу ничего угрожающего. Хотя вдалеке звучит песня, сопровождаемая стуком барабанов, совершенно точно, не похожим на звук военных. Мелодия… игривая?

Что происходит?

Откинув волосы с лица, я бегу сквозь джунгли, разделяя окружающее пространство на просматриваемые сегменты. Ищу любые странности.

Близкие и далекие крики драконов разносятся по воздуху, наполненному сладким, пряным запахом, как будто весь мир вокруг ― это распустившийся цветок.

Я медленно выхожу из густой листвы, спускаюсь по крутому берегу и выхожу на галечный берег Лоффа.

Мои глаза расширяются, что-то внутри меня становится настолько неподвижным, что каждый удар моего сердца кажется землетрясением.

Терракотовые камни скрипят под моими ботинками, пока я иду к плещущейся воде, любуясь небом… Определенно раскололось.

Нити серебристой Авроры танцуют в своем собственном пульсирующем ритме ― их тысячи. Как будто кран, который обычно пропускает не более десяти из них, дал течь.

Большую.

Драконы парят и кружатся в металлических лентах света, некоторые сами по себе, некоторые в паре с другими драконами, которые повторяют их впечатляющие движения.

Нахмурившись, я смотрю на раскинувшийся вдали город.

Почти над каждым каменным строением развевается серебристый флаг ― буйство длинных лент, трепещущих и переплетающихся друг с другом. Эспланада ― яркое пятно движения, порыв ветра доносит до меня запахи медовухи и тушеного мяса.

Похоже, никакой войны нет. Просто какой-то праздник, подобного которому я еще не видела.

Да еще это расколотое небо.

В памяти всплывает старый разговор, который когда-то давно я услышала между двумя торговцами. Они говорили о чем-то, называемом Великим штормом. Говорили, что мискунны предсказывали, что он расцветет где-то в этом десятилетии, и надеялись, что после этого в местах гнездования будет приток оплодотворенных яиц.

Возможно, так оно и есть? Драконы в небе выглядят так, будто они… взволнованы.

Мои щеки пылают.

Рада за них. Хоть кто-то трахается в реальной жизни, а не только в своих снах.

Я снова смотрю на город, и меня захлестывает волна адреналина, заставляя мое сердце биться сильнее. Быстрее.

Что-то в этих серебряных лентах, барабанах и драконах пробуждает во мне желание бежать навстречу чему-то, чтобы измениться. Разрушить решетки моего самоограничения и открыть свое голодное сердце, раздробить его, смешать с небольшим количеством влаги, а