Пес Ее Высочества - Мария Камардина

— Выходите, моя дорогая, — проговорил Вэлериу в сторону кустов, где прятались Беттина и Хелен. — Если будете хорошей девочкой, я подарю вам жизнь вашего любимца. При условии, что вы станете держать его на цепи — и в человеческом облике, разумеется, мне не нужны лишние сюрпризы. — Ответа не последовало, и вампир повысил голос: — Ну же, решайтесь! Ткнуть ножом пьяного недотёпу — разве такая высокая цена для спасения любимого?

На сей раз кусты соизволили отозваться. В ушах шумело так, что половины слов Бьорн не понял, но голос Хелен узнал, а интонации её совсем не походили на согласие. Вампир чуть слышно зашипел, обернулся, рявкнул на графиню, та огрызнулась, и Бьорн, пользуясь моментом, попытался подползти ближе. Совсем чуть-чуть, совсем немного, натяжение ослабевает, только бы не заметил…

Гвиневра громко произнесла несколько фраз, отрывистых и злых. Земля вздрогнула, над кладбищем пронёсся порыв ветра, часть свечей погасла. Генри сдавленно захрипел, вампир рассмеялся, Бьорн ухитрился подползти ещё немного…

Беттина закричала.

Ей плохо. Ей больно. Он должен помочь, должен спасти!

Перед глазами полыхнуло красным, дыхание сбилось. Бьорн рванулся вперёд на чистом упрямстве, мышцы взвыли от боли, шип пропорол губу, зажатый в зубах кнут задёргался, словно змея, и попытался обжечь, но он лишь крепче стиснул челюсти.

Вэлериу зло выругался. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза и тянули каждый к себе, кожаные ремешки скрипели на зубах, не желая рваться, графиня повторила заклинание громче, голос Беттины сорвался на визг…

Бьорн уловил движение за спиной вампира, и мысленно взвыл от досады, но к его изумлению Генри с отчаянным воплем бросился на мать. От толчка Гвиневра пошатнулась, едва удержалась на ногах, взмахнула обеими руками, зацепив подставку, и та с грохотом рухнула. Книга сорвалась, полетела и ударила Вэлериу в плечо — совсем легонько, но вампир на миг отвлёкся.

Этого хватило на один прыжок и один укус.

Вэлериу взвыл, дёрнулся, пытаясь освободить руку, уронил кнут — тот тут же ослабил петли и дохлой змеёй свалился на землю. Бьорн мотнул головой, отшвыривая оторванную кисть, и прыгнул к горлу, но вампир увернулся и взревел:

— Гвиневра!

Графиня выругалась — почти так же выразительно, как Хелен. Чем она занята, Бьорн не видел, поглощённый боем: потеря кнута и руки убавила Вэлериу преимуществ, но он всё ещё был быстр, опасен и очень зол. Зацепить друг друга всерьёз противникам не удавалось, но костюм вампира напоминал теперь драные лохмотья, а Бьорн обзавёлся парой длинных царапин на боку. Клочья ткани, пучки шерсти, брызги крови на утоптанном снегу…

Вспышка яркого синего света ударила по глазам. Бьорн коротко взвыл и зажмурился. Земля задрожала, ощущение присутствия чего-то огромного и тёмного надавило на загривок великанской ладонью, подскочивший вампир с силой ударил его в плечо, заставив отлететь в сторону. Бьорн с треском проломился сквозь кусты, врезался в статую, краем глаза уловил движение и едва успел увернуться, когда мраморная ведьма распахнула объятия. В каменных пальцах остался, кажется, немаленький кусок шкуры, но оборачиваться и проверять, так ли это, было некогда. Деревья угрожающе скрипели и тянули к нему ветви, надгробия подворачивались под лапы, пытаясь опрокинуть на землю, кусты хватали за шерсть, из-под могильных плит доносился жуткий вой, и в любое другое время мысль об ожившем кладбище, наверное, могла бы его напугать — но сейчас Бьорн думал лишь о Беттине.

Сумеет ли ведьма её защитить?

Он вырвался обратно на площадь и замер буквально на пару мгновений, чтобы оглядеться. Открытая книга лежала почти в центре, и с её страниц лился синий свет, при взгляде на который хотелось жмуриться и отворачиваться. Графиня стояла на ступенях ротонды, подняв руки к небу — её слов было не разобрать за грохотом взбесившихся камней и потусторонним воем. А поодаль, у дорожки выросли снежные стены — сомневаться в способностях Хелен не стоило.

Бьорн облегчённо перевёл дыхание, а в следующий миг его обхватили поперёк туловища, тряхнули и сжали, выдавив воздух из груди.

— Сдохни, псина, — ласково шепнул вампир и усилил объятия.

На то, чтобы взвыть, не хватило дыхания. Бьорн дёрнулся, захрипел, бестолково засучил лапами, чувствуя, что ещё немного — и рёбра начнут ломаться. В ушах зазвенело, мир сузился до отчаянного желания сделать вдох, и ведь его учили освобождаться от захвата, в человеческом теле было бы куда удобнее, но человека эта падаль порвёт, не заметив, нужно взять себя в руки, нужно вспомнить, нужно двинуть-плечами-развернуть-туловище-зацепить-задней-лапой-ногу-соперника-бросок!

Вампир заорал и вцепился в шкуру, не желая падать, но Бьорн и сам не удержал равновесия, тяжело рухнув сверху. Дёрнулся, заставил себя вскочить, сквозь плывущие перед глазами круги разглядел назащищённое горло…

Хруст.

Бульканье.

Остекленевший взгляд врага.

Момент облегчения.

В следующий миг что-то невидимое, но злое ударило в грудь, сорвало с места, протащило по земле. Бьорн уткнулся лицом в колючий снег, охнул, попытался подняться, опираясь на дрожащие руки…

У него снова есть руки. И ноги. И мозги, которые особенно остро и чётко вдруг осознали, что силы на исходе, человеческое тело, хотя ещё способно сопротивляться морозу, долго не продержится, ещё раз превратиться прямо сейчас вряд ли удастся, а ведьма в чёрном спускается по ступеням, зло усмехается, и синие отсветы магической книги пляшут по её лицу, превращая его в жуткую маску.

Бьорн поискал глазами меч — безуспешно. Заставил себя подняться и выпрямиться, но новый удар магии сбил его с ног. Он уловил движение совсем рядом, вспомнил об оживших статуях, попытался вскочить, взвыл, едва не рухнул…

Сильная рука подхватила под локоть и помогла удержаться на ногах.

— Остынь, парень, — проговорила сгустившаяся справа темнота голосом жреца. — Моя очередь.

Он вскинул руку — на ладони полыхнул золотом сложный знак, и новый удар ведьмы отразился, не причинив ему вреда.

— Ты ещё кто такой⁈ — взвизгнула Гвиневра, но Матеуш, не удостоив её ответом, шагнул на площадь, на ходу засучивая рукава.

— Подвинься, — возникший слева единорог хлестнул хвостом, заставив Бьорна зашипеть. — Ишь, герой… Завалил в одно рыло всех вампиров, ну куда это годится? Не мог оставить хоть одного?

Бьорн рыкнул в ответ, но на перепалку времени не было. Гвиневра ударила снова, земля толкнула в пятки, и он едва успел ухватиться за единорога, чтоб не упасть. Тот издал короткое злое ржание.

— Лапы прочь! Запачкаешь!

На взгляд Бьорна, он вряд ли сумел бы сделать единорога грязнее, чем он был: белоснежную прежде шкуру покрывали