Королевская кровь-12. Вороново сердце. Часть 2 - Ирина Владимировна Котова
Как же быстр был Нерва! Как тяжелы, смертоносны были его удары! Как широко раскрывались сияющие сети, занимая полнеба — режь ее, секи ее, чтобы не коснулась — и не забывай отбиваться от горы, которая уже пытается подрубить тебе ноги. Как легко менялись клинки в его руках на вихри-плети, исполинские, обжигающие, норовящие выдернуть из ладони меч, как неуловимо быстро метал он круглые клинки с двух рук и бил следом лапами-лезвиями!
Пятьдесят шагов в схватке — и две раны уже были на теле Мастера, на груди и на плече, и сладко-яростно пахло кровью, заставляя скалиться, а жжение было как учительский хлыст, как наказ:
«Нет предела твоей скорости, нет преград для твоего тела»!
Прошли первые секунды, и Четери увидел рисунок боя, просчитал его такт — и тут же начал двигаться вне его, чтобы не дать опытному противнику возможности просчитать уже его. Раскаты грома и грохот от дальних боев, эхо от столкновения их с Нервой клинков звучали как ученические барабаны в их школе, остро пахло зеленью — а от противника каленой плотью.
«Помни о ритме, — говорил Мастер Фери, — потому что придет время, и придется встать над ритмом».
Ложились под ноги поля и овраги, реки и холмы, бывшие когда-то песчаными дюнами, и Четери ступал как танцор, почти не касаясь земли. Он взлетал в небо коршуном, он стелился по земле змеей, ни мгновения не оставаясь на месте, колеблясь, как пламя свечи — чтобы не дать врагу время для прямого удара и выгадать момент для своего. И понимал, что не будь рисунка маленькой Каролины Рудлог, подсказавшей ему, как готовиться к этому бою — он был бы уже повержен, потому как совсем иная техника была у Нервы и чудовищная мощь.
Но вот Мастер развернулся, пригибаясь, уходя от брошенной сети, разрубая ее, поднырнул под клинок и кончиком острия задел доспех бога. И едва сам ушел от удара, отрезавшего ему часть волос. Засмеялся — и противник оскалился-усмехнулся в ответ. В темных глазах его мелькнуло и пропало удивление. И Нерва, невероятно быстрый, ускорился еще. Так, что у Чета начало жечь в жилах — но он тоже двигался быстрее и быстрее, и клинки были продолжением его рук, и орнамент на коже светился, окутывая тело персональным щитом. Он не защитит от прямого удара — но поможет при скользящем, даст мгновение уйти от смертельного.
Нерва наступал, и все его удары были смертельны — если бы Чет не ухитрялся быть чуть быстрее. Атакуй, атакуй, великий воин, покажи свою удаль — покажи все, что можешь! Пока ты наступаешь, я смотрю на тебя — и спрашиваю себя: «Что же ты за боец, бог-паук? Где твои слабые места?»
«Нет их, — говорили ему круглые клинки противника, — нет, — повторяли лапы-лезвия, бьющие от плеч как молоты, — нет! — подтверждал доспех, лишь чуть оцарапанный клинком Четери. — Нет слабых мест!»
За спиной Нервы сверкала покрытая хрусталем Тафия. Мастер уводил противника от своего города в сторону Белого моря, и холмы под ногами ощущались, что кочки, озера — как лужи, пышущие жаром разломы — как выбоины в мостовой, а леса — как низкие травы.
Четери под свист ударов, почти не отбивая их, ступал назад раз, два, три, обманчиво расслабленно уклоняясь, приседая и проседая, скользил вправо — быстрее порыва ветра, — затем влево. Где же слабая сторона твоя, враг, где ты медленнее, чем обычно?
Круглые клинки-серпы работали как крылья мельницы, и взгляд бойца-напротив был жуток и серьезен, темнее самой тьмы. Он бил так быстро, что будь Чет менее ловок — и его бы уже сотню раз рассекли пополам. Нерва бил так мощно, что мог бы гору расколоть одним ударом.
Страшная пасть то раскрывалась в ухмылке, когда Четери удачно атаковал, то поджималась — и тогда от скорости боя дрожала Тура, а грозовые тучи расходились стенами, и на теле Мастера появлялись новые резаные раны. И все же и Нерва не был неуязвим.
Уйдя от удара, упал Четери на колено, дотянулся до паучьего тела — и выпустил клинки фисы, а пробив хитин, тут же отпрыгнул назад. Заклубилась в пробоинах дымная тьма — но бог-паук словно не обратил на это внимания. Ударил бичом — удар прошел касательным по спине, но Чета все равно развернуло и швырнуло на землю. Тело горело от невыносимой боли — но он покатился, уходя от ударов, по холмам и лесам, метнул клинок к ногам прыгнувшего к нему паука и отсек одну — враг пошатнулся лишь на мгновение, и тут же выровнял баланс, и затанцевал в бою на семи лапах, как будто их по-прежнему было восемь.
Но этого мгновения хватило Чету, чтобы увернуться от удара бича и подняться прыжком, — и все же чуть медленнее стал Нерва, чуть осторожнее. Он был ранен — но и Четери был покрыт ранами. Он стал внимательнее — но и Мастер успел изучить его.
Мир сузился до врага напротив. И слабое место стало понятно — ноги, как у тха-охонгов.
Продолжался бой. Чет отступал, отступал быстро, прыжками. Вновь достал бич плечо Чета — и тяжелее стало поднимать левую руку. Вспорол клинок Четери хитин на боку Нервы, резанул тонкое место у шеи, прежде чем быть отброшенным. Задела Мастера одна из сетей — ослабела правая половина тела, обожженная, и нога правая стала подводить, раненная круглым клинком.
Но все это была ерунда. Они оба это понимали.
«Что угодно может стать твоим преимуществом, — говорил Мастер Фери, — все, что угодно, что есть у тебя, но нет у врага».
Единственное, что было сейчас у Мастера помимо искусства боя, — знание любимой своей страны, Песков. В разворотах он видел, как приближается далекая гладь Белого моря, окруженного цветочными террасами. И шел он туда, и вел врага туда.
Сколько времени прошло, когда они в бою обошли огромное море-озеро и Чет начал подниматься по террасам, получив преимущество удара сверху и уязвимость в ногах и животе? Но он не дал врагу воспользоваться этим — прыгнул с верхней террасы за спину богу, уходя от взвившегося бича, поднявшего ввысь скалы, опустился ниже — и Нерве не хватило лишь мгновения-двух, чтобы закончить разворот, как Четери двумя взмахами срезал ему сразу три ноги.
Паук осел набок — но
