Когда родилась Луна - Сара А. Паркер

Нахмурившись, я продолжаю идти вперед, размышляя, не было ли у Пирока неприятной истории с кем-то из этих высокородных.

Еще один крутои поворот, и дорожка приводит нас в широкую пещеру, словно кто-то провел ложкой по льду и вырезал тупик. В центре стоит шестиугольныи стол, вокруг него ― шесть стульев с высокими спинками, все, кроме одного, заняты.

Мои ноги замирают.

Четверо мужчин в черных одеждах и меховых плащах, прижимают веера игровых карт к груди, на каждом из них ― одинаковые простые маски в поллица, отлитые из золота. Пятое место занимает существо, которое мне немного знакомо.

Октимар.

Кожа этого существа, похожего на луковицу, переливается ледяными оттенками, что позволяет ему почти полностью сливаться с окружающей средой, а его многочисленные отростки, похожие на виноградные лозы, обвиваются вокруг груды золота, сложенной перед ним. Глаз нет. Только опухолевидная голова, кожа на ней достаточно тонкая, чтобы просматривался большой светящийся мозг, который слегка пульсирует.

Мой взгляд падает на его рот ― пухлая складка, которая выглядит безобидно, хотя я видела, как она растягиваются. Видела, сколько зубов у этих тварей.

Достаточно, чтобы с хрустом откусить руку.

Вполне понятно, что эти высокородные составили компанию столь редкому и желанному существу, учитывая, что октимары могут связывать обещания с плотью, привязывая их к крови, телу и душе.

Каждый из фейри, прищурившись, разглядывает меня, один затягивается трубкой, выпуская кольца красноватого дыма. Его взгляд устремляется мимо меня на Пирока, губы изгибаются в лукавой усмешке.

― Похоже, наше Маленькое пламя уже не такое маленькое.

Я чувствую, как Пирок напрягается.

Мужчина делает еще одну глубокую затяжку, выпуская в воздух второе кольцо дыма.

― Пришел поиграть с нами, да? ― Он жестом показывает на стол с раскладом Скрипи, хрустальными кубками с янтарной жидкостью и собранными в кучки золотыми монетами. ― Ты же знаешь, как я люблю, когда тебе приходится расплачиваться с долгами… Трое других мужчин хихикают.

Я снова оглядываюсь через плечо, но взгляд Пирока прикован к мужчине, курящему трубку, его щеки пылают, когда он до побелевших костяшек сжимает в руке бокал с Дыханием мунплюма.

У меня зудят кончики пальцев.

― Не он, ― говорю я, резко поворачиваю голову и бодрой походкой направляюсь к столу Скрипи.

Все смеются, пять пар глаз следят за каждым моим движением, когда я сажусь на свободное место, ставлю бокал на стол, ослабляю завязку на мешке с золотом Пирока и высыпаю его содержимое.

Золотые монеты рассыпаются передо мной. ― Закончите свою игру, а потом сдайте мне.

Воцаряется тишина, пока мои руки заняты, складывая монеты Пирока в аккуратные стопки, несколько меньшие, чем те, что насыпаны перед каждым из ухмыляющихся мужчин.

Тот, что сидит справа от меня, кладет руку мне на плечо, и я замираю, глядя через его маску в смелые карие глаза.

― Сладкая штучка, хотя я и восхищен твоим энтузиазмом, твоей крошечной кучки денег хватит только на то, чтобы включиться в игру, ― проникновенно говорит он, и одно из щупалец октимара вытягивается и обвивает мое золото, с грохотом подтягивая его к себе. ― Что будет твоей ставкой?

Я сжимаю кончик одного из его пальцев, отрывая от себя руку.

― Я не сладкая, и уж точно не вещь. ― Я возвращаю руку мужчины обратно в его личное пространство, затем смотрю на октимара, и протягиваю руку ладонью вверх. ― Услуга. Каждому из остальных игроков.

― Рейв…

Пирок бросается вперед, но не успевает дотянуться до меня, как щупальце существа касается моей кожи, оставляя щекочущий след.

― Гребаный… черт! ― Он швыряет свой бокал в ледяной столб, стекло разлетается вдребезги, голубая жидкость стекает по бокам клубами тумана. Следующим по воздуху проносится его яйцо с закусками, скорлупа раскалывается, усыпая пол кусочками жареного лакомства, быстро исчезающими под вновь сгущающимся туманом. ― Мне нужно пойти и найти…

― Подожди, ― говорю я, и в моем уверенном взгляде читается просьба остаться здесь.

Чтобы он посмотрел, что будет.

Я произношу безмолвное «пожалуйста», и он замирает, глядя на мужчин, доигрывающих свою партию, на октимара, раздающего выигрыш и собирающего карты.

Сжав губы, Пирок прочищает горло, затем прислоняется к столбу, скрещивает руки на груди и кивает.

― Как мило, что ты остался, ― говорит мужчина с трубкой и бросает на Пирока скользкий взгляд, от которого у меня волосы встают дыбом. ― Не терпится продемонстрировать тебе, как настоящие мужчины играют с хорошенькими женщинами, у которых слишком много уверенности в себе и недостаточно здравого смысла.

Я смеюсь, разглядывая своих противников поверх веера нарисованных существ, смотрящих на меня.

Щупальца октимара вытягиваются, вонзаясь в стопки золота перед каждым из моих противников, отсчитывая внушительную сумму, которая заставляет меня удивленно приподнять брови.

Похоже, мои услуги ― весьма достойная ставка.

Круто.

― Не хочет ли симпатичная штучка открыть первую карту? ― говорит другой мужчина, растягивая слова, и мне приходится приложить немало усилий, чтобы не заставить его подавиться этими словами, гадая, как бы он себя чувствовал, если бы я назвала его уничижительным именем, превратившим его не более чем в кусок мяса.

― Конечно, нет. — Бросив взгляд на свои карты, я меняю их местами. ―

Тогда ты спишешь мою победу на волю случая, а мы не можем этого допустить.

Он усмехается, не сводя с меня глаз, берет хрустальный стаканчик и встряхивает его так, что содержимое дребезжит.

― Твоя уверенность в себе очаровательна, жаль, что направлена не туда,

― выплевывает он, а затем бросает кости.

ГЛАВА 73

Я выкладываю своего мунплюма последним, одаривая четырех разъяренных мужчин такой широкой улыбкой, что у меня болят щеки.

― Я вам всем еще не надоела?

Октимар обхватывает своими щупальцами гору золота, которая весит больше, чем я, и подтаскивает ее ко мне.

Курительная трубка пересекает стол, заставляя разлететься мою последнюю выигрышную партию во всем ее великолепии. Бросивший ее мужчина вскакивает на ноги и с рычанием выбегает из-за стола в развевающемся черно-золотом облаке ткани.

― Продолжай тренироваться! ― кричу я ему вслед, складывая свои стопки монет и одаривая трех оставшихся самцов еще одной улыбкой, которая мало помогает смягчить их враждебные взгляды. ― Еще раздачу? Я приму услуги, если у вас не осталось золота. Или ваши маски. Они выглядят тяжелыми.

Не говоря уже о том, как бы мне понравилось