Разрушение кокона - Тан Ци
И вот снова настал день ежегодного затворничества отца. Он уединялся в зале Чтимых книг, в самой глубине Рассветного дворца. Каждый раз, когда отец уходил в затвор, матушка увозила Гуньгуня в Цинцю. Пока Цзю-Цзю, не в силах оторваться от отца, прощалась с ним у входа в зал, Гуньгунь, чувствуя себя лишним, тайком улизнул, намереваясь заглянуть в каждый дворец тридцати шести небес и попрощаться со всеми детьми других небожителей, с которыми он играл.
Проходя мимо дворца Изначального предела, Гуньгунь подумал, что, хотя там нет маленьких небожителей, дядя Лянь Сун всегда был к нему добр и перед возвращением в Цинцю стоит с ним попрощаться. Но едва Гуньгунь переступил порог дворца, как на него обрушилась световая волна и он потерял сознание…
Да, именно так все и произошло несколько мгновений назад.
Закрыл глаза – открыл и оказался на Лазурном море, что, как говорится, в ста восьми тысячах ли[141] от Девяти небесных сфер. А перед воротами Лазурного моря собралась огромная толпа богов. Некоторые из них рубили защитные заклятия его отца так, будто намеревались копьями и шестами снести весь дом.
Неужели нашлись безумцы, осмелившиеся напасть на Лазурное море? Что вообще происходит?
Озадаченный Бай Гуньгунь подошел ближе, устроился в незаметном местечке и, присев, стал внимательно наблюдать. Вскоре до него донесся разговор двух молодых богов.
Первый юноша, устремив взгляд вдаль, вздохнул:
– Такое неуважение к Верховному владыке… Если мы его сейчас правда дозовемся, нам всем несдобровать, да?
Второй более пылкий юноша возразил:
– Если владыка появится, какая разница, что с нами будет? Небесный клан уже на грани гибели! Если нам удастся вынудить владыку покинуть уединение, пусть даже он нас убьет, мы погибнем не напрасно!
Первый юноша, еще не лишившийся рассудка, осторожно заметил:
– Говорят, старейшины также обратились к высшему богу Чжэ Яню. Если мы терпеливо здесь подождем, даже если владыка не появится, возможно, досточтимый Чжэ Янь найдет способ с ним свидеться. Мне кажется, нам вовсе не обязательно действовать так опрометчиво…
Бай Гуньгунь, послушав их, пришел в замешательство. Получается, отец сейчас на Лазурном море? Разве он не должен был уйти в затвор в Рассветном дворце? Почему он вдруг отбыл сюда?
Он направился к тем небожителям, что изо всех сил пытались разрушить отцовские защитные заклятия, но не подошел слишком близко, а снова устроился поудобнее в безопасном месте.
Похоже, у этих небожителей было срочное дело к отцу, но разве можно разрушить его заклятия такими беспорядочными ударами?
Однако Бай Гуньгунь прекрасно понимал, что с его скромными силами ему не справиться с этими здоровенными небожителями, поэтому не стал даже пытаться отговорить их прекратить попытки ломать ворота его семьи.
Только когда некоторые боги-генералы устали рубить, он поднялся, подошел к ним и очень вежливо кивнул:
– Подскажите, пожалуйста, вы устали и хотели бы чуток отдохнуть?
Генералы, и впрямь собиравшиеся передохнуть, растерянно переглянулись, внезапно обнаружив перед собой ребенка.
– А, тогда посторонитесь, пожалуйста, – сказал Бай Гуньгунь и осторожно прошел между ошеломленными генералами.
Боги изумленно проследили, как этот неизвестно откуда взявшийся малыш беспрепятственно прошел сквозь золотистый защитный барьер, который они безуспешно атаковали полгода, и без малейших усилий достиг ворот Лазурного моря. Ошарашено смотрели, как мальчик медленно достал из-за во́рота одежды ключ, встал на цыпочки и, чуть пошатываясь, вставил его в нефритовый замок. Щелк – и ворота, которые они штурмовали три года, задействовав силы и знания сорока девяти воинов, ворота, края которых они не смогли коснуться и за тысячу девяносто пять дней осады, открылись с поразительной легкостью.
Все остолбенели.
Бай Гуньгунь, совершенно не замечая повисшей за спиной гробовой тишины, непринужденно вошел внутрь. Повернувшись, чтобы закрыть ворота, он еще раз кивнул потрясенным воинам через защитный барьер владыки и, как хорошо воспитанный ребенок, сказал:
– Спасибо, что пропустили меня.
Затем под прицелом потрясенных недоверчивых взглядов вежливо закрыл ворота.
Привычно взобравшись в маленькую лодку, Гуньгунь поплыл через заросшее цветами и деревьями озеро. Только когда он приблизился к Каменному дворцу, то почувствовал неладное: сад, который раньше соединял правую часть дворца с озером, исчез – вместо него теперь рос густой молодой лес; да и на воротах висела не та нефритовая доска с надписью, которую он в прошлом году начертал вместе с отцом, а какая-то незнакомая с резными иероглифами.
Пока Гуньгунь пребывал в раздумьях, сверху спустился незнакомый молодой небожитель и, преградив ему путь, представился бессмертным Фэй Вэем, управляющим Лазурного моря.
В этот момент Бай Гуньгунь вообще перестал что-либо понимать.
Он знал бессмертного Фэй Вэя. Так звали первого управляющего Лазурного моря, развоплотившегося десятки тысяч лет назад дедушку братца Чун Линя.
Когда Фэй Вэй осторожно полюбопытствовал, кто он, в конце концов, такой и как смог пройти в Лазурное море, впавший в ступор малыш впервые в жизни начал заикаться:
– Я сын… с-своего отца… то есть… в-владыки… то есть В-верховного в-владыки Д-Дун Хуа… З-звать меня Бай Гуньгунь.
Теперь и Фэй Вэй впал в ступор.
Только по дороге к отцу-владыке, к которому повел его отмерший Фэй Вэй, маленький Гуньгунь начал кое-что понимать. После знаменательных событий в Куньлуне три года назад вернувшаяся богиня света Цзу Ти затворилась во дворце Изначального предела, чтобы залечить раны. Поговаривали, третий дядюшка Лянь Сун отдал весь свой дворец под один огромный восстанавливающий силы магический строй. Видимо, когда этим утром Гуньгунь отправился во дворец, то нечаянно натолкнулся на строй и, подобно героиням любимых книжек тетушки Бай Цянь, совершил путешествие во времени. В конце концов, самой известной способностью богини Цзу Ти было как раз управление временными потоками. Гуньгунь соприкоснулся с магическим строем богини света и поэтому попал в эпоху, когда дедушка братца Чун Линя был еще жив, – такое единственное самое что ни на есть разумное объяснение произошедшему.
И вот Бай Гуньгунь сидел перед владыкой. Нарочно для
