Когда родилась Луна - Сара А. Паркер
― Я говорила на нем свободно?
Агни кивает, снова обмакивает палочку в настойку и мягко улыбается мне.
― Как будто ты уже давно на нем говоришь. Ты много времени провела в Тени? Что ты можешь вспомнить? Что ты можешь вспомнить.
Мои мысли устремляются вниз по винтовой лестнице под покоями Каана в пещеру со светящимся ледяным надгробием, тяжесть которого я внезапно ощущаю под ребрами.
Оно тяготит меня.
Я позволяю молчанию повиснуть между нами, набирая в ладони еще травы горси, чтобы смазать нос Лири. Агни прочищает горло и продолжает вычерчивать руны, ее веки, кажется, становятся такими же тяжелыми, как и у ее пациентки.
Это не удивительно. Она работает без остановки с тех пор, как попала сюда, почти целый цикл Авроры, в течение которого никто из нас не спал и даже почти не ел. Все это время бушевала буря, раскалывая небо на светящиеся осколки и грохоча, как загнанный в клетку зверь. Словно Рейн переполнена зубодробительным гневом ― такой же шторм бушует в моей грудной клетке.
Но я внимательна.
Нехарактерно, мучительно терпелива.
Пещера содрогается от оглушительного грохота. Сотрясается сам воздух, которым мы дышим, когда Агни завершает петлю. Она убирает руки, и мы обе замираем, глядя на то, как в рваном отверстии появляется свет ― она затягивается.
Появляется новая плоть.
― Пожалуйста, пусть этого будет достаточно, ― бормочет Агни, держа в руках палочку для травления, пока отверстие уменьшается с неимоверной скоростью. ― Пожалуйста…
Отверстие полностью закрывается.
Лицо Агни искажается, словно что-то вонзилось ей в нутро.
― Ты в поря…
Ее глаза закатываются, и она падает набок, стекло разлетается вдребезги от сильного удара ее головы о землю.
Черт.
Я разворачиваюсь и, обогнув затягивающееся крыло Лири, бросаюсь к Агни, рухнувшей бесчувственной кучей.
― Агни? Черт. ― Я приседаю рядом с ней, прижимая ее к своей груди.
Ее веки трепещут.
― Я потеряла сознание, да?
― Да, ― бурчу я, проводя рукой по шишке на ее лбу. ― Тебе нужно поспать.
― Мне нужно поспать, ― передразнивает она, позволяя мне помочь ей подняться на ноги.
― Я провожу тебя обратно в Цитадель.
― Я в порядке, ― заверяет она, слабо улыбаясь мне, а затем поднимается и, морщась, трогает шишку. ― Это не первый раз, когда я прихожу в себя с яйцом на голове.
Я подумываю рассказать ей о том, как пришла в себя с остатками пальца Рекка между зубами, чтобы хоть немного скрасить настроение, но решаю промолчать.
― Ты уверена, что с тобой все в порядке?
Она кивает, ее тусклый взгляд падает на инструменты и настойки ― одни разбиты, другие разбросаны по земле. Она вздыхает.
― Что за чертов бардак, Творцы.
― Я разберусь с этим. А ты иди отдыхай. ― Я опускаюсь на колени и собираю разбросанные флаконы, закупориваю некоторые, делаю все, что в моих силах, чтобы сохранить непролитое содержимое.
― Мне ужасно жаль, что я не могу работать быстрее, Рейв…
― Ты облегчаешь ее дискомфорт ценой собственного здоровья и благополучия. Не извиняйся. Иди. Поешь. Восполни силы. Я буду здесь, когда ты вернешься.
― Просто… ― Нахмурившись, я поднимаю глаза и вижу, как ее взгляд скользит по моим рукам и ногам, а в глазах стоят слезы. ― Любой, кто прошел через этот процесс, знает, как это больно, и я понимаю, что ее страдания… тебе тяжело переносить.
Смысл ее слов проникает под кожу, заставляя мой пульс учащенно биться.
Я прочищаю горло и несу закупоренные флаконы к столу, который мы установили в дальнем конце пещеры, где, не поднимая головы, начинаю расставлять их по местам.
― Нам не нужно говорить о…
― Для меня ты сияешь гораздо ярче, чем Лири…
Я вздыхаю, упираюсь руками в стол и смотрю на стену. За всю свою жизнь я не встретила ни одного фейри, наделенного драконьим зрением. Теперь же, менее чем за шестьдесят подъемов, я встретила двоих.
Они должны быть благословенно редки.
― Я не хочу, чтобы король знал, ― говорю я, поворачиваясь к ней.
― Вейя сказала то же самое, когда я заговорила с ней об этом. Со мной твой секрет в безопасности. Я просто…
― И у меня нет желания говорить об этом. Никакого. Со мной не нужно нянчиться, Агни, хотя я ценю твои чувства. Все, что мне нужно, ― это чтобы ты немного отдохнула, пока снова не потеряла сознание.
Она резко закрывает рот, ее щеки вспыхивают.
― Конечно. ― Опустив голову, она направляется к выходу из пещеры и ступает в туманную завесу дождя.
― Творцы, ― бормочу я, качая головой.
Я направляюсь к Лири, ее взгляд из-под тяжелых век следит за каждым моим движением, она моргает, трепеща тонкими светлыми ресницами.
Такой контраст с ее темными, бездонными глазами.
Я останавливаюсь перед ней, окунаясь в холодное дуновение ее мягкого, гулкого выдоха. Проводя рукой взад-вперед по ее округлому носу, я восхищаюсь уникальной текстурой ее кожи ― она похожа на смятый бархат с гладкой поверхностью, испещренный паутиной мелких складок.
Ее узкие ноздри трепещут, и она фыркает на меня, а усики с кисточками, свисающие с ее подбородка, распушаются, когда я провожу рукой у нее между глаз. Из ее горла вырывается урчание, и улыбка приподнимает уголок моих губ. ― Что ты не хочешь, чтобы я знал, Рейв?
Несмотря на то, что от неожиданности сердце гулко ударяется о ребра, я сохраняю невозмутимое выражение лица.
Бесстрастное.
Тяжелые шаги раздаются позади меня, и каждый волосок на моем затылке поднимается, когда я понимаю, как близко он находится, его запах окружает меня, как успокаивающее одеяло, в которое какая-то часть меня отчаянно хочет завернуться.
Не обращая внимания на его вопрос, я протягиваю руку вперед, беру один из усиков Лири и пропускаю между пальцев. Ее урчание смягчается до громкого мурлыканья, которое переходит в более долгие и томные звуки, когда ее дыхание становится глубоким и ровным.
Медленно я отстраняюсь. Осторожно.
Тихо.
Она даже не шевелится, когда я тихонько встаю, покидая холодные объятия руны, стараясь не потревожить светящиеся рисунки, нанесенные на камень.
Я направляюсь к входу в пещеру, и гулкие шаги Каана следуют за мной.
Я подхожу к стене воды и останавливаюсь, скрестив руки. Я смотрю на ливень и не удивляюсь, когда вижу Райгана, свернувшегося калачиком на площадке, хотя он едва помещается на