Игра титанов: Вознесение на Небеса - Хейзел Райли

Мы почти одновременно встаём из-за стола.

Отходя, я автоматически оказываюсь за спиной Хайдеса. Инстинкт — прикрыть его.

Одно ясно: лабиринта я больше не боюсь. Я боюсь, что Кронос сделает что-то с Хайдесом.

Глава 51. ВСЁ, ЧТО СЛУЧАЕТСЯ ПОСЛЕ ТРЁХ НОЧИ

«Афродита, — взмолилась я к луне, воткнувшейся в ночное небо. —

Объясни, почему нам твердят, что любовь должна исцелять, если в итоге она разрушает тех, кто решает любить».

Где-то, по ту сторону облаков, я услышала смех богини.

И поняла ответ.

До трёх остаётся всего пятнадцать минут. Коридор к бальному залу широкий, по стенам — статуи героев греческих мифов. Дверь в зал — до самого потолка, заперта, но даже с нескольких метров доносятся ноты и гул голосов.

У входа дежурят два мужчины в строгих костюмах, лица каменные. Завидев нас, они выпрямляются и переглядываются.

В двух шагах от дверей появляется новая фигура — женщина лет пятидесяти с абсолютно белыми волосами, заплетёнными в косу. Зеленые глаза глядят на нас с энтузиазмом и лёгкой сумасбинкой.

— Сюда не входить. Сначала — со мной. По одному, — даже не здоровается и не представляется.

Её рука вытягивается прямо в мою сторону: первой пойду я.

Хайдес и Арес тут же встают, между нами. Арес, как всегда, не в силах держать язык за зубами:

— Почему, чёрт возьми, первой должна идти она, старуха?

Хайдес теряет запал и оборачивается, чтобы осадить его:

— Веди себя приличнее, ради всего святого.

Незнакомка хватает их обоих за руки — и разводит в стороны с такой силой, что мы все застываем. Арес пискляво вскрикивает и растирает места, куда вцепились её пальцы.

— Я не собираюсь ей вредить, глупые мальчишки, — шипит она. И улыбается мне. — Я должна подготовить вас к балу. В таком виде не пускают. И главное — вы не войдёте вместе: часть игры — узнать друг друга на танцполе.

Я одновременно настораживаюсь и… любопытствую.

Я успокаиваю и Ареса, и Хайдеса; последний колеблется ещё миг — и всё-таки выпускает меня вперёд.

Женщина сворачивает налево, открывает маленькую дверь и остаётся на пороге. Я глотаю слюну, собираюсь с духом и делаю вид, что куда отважнее, чем чувствую себя на самом деле.

Я попадаю в тёмную каморку. Ничего не вижу. Прислушиваюсь — ни инструкций, ни объяснений. Зову женщину. Тишина. Дверь захлопывается — сердце ухает. Сцепляю пальцы, чтобы унять дрожь. Кронос не хочет моей смерти.

Дверь снова приоткрывается, слышны далёкие голоса. Я вытягиваю руки — стены совсем близко. Это не одна комнатка, а… кабинки. Как в примерочной. И кто-то только что зашёл в соседнюю.

Из темноты выплывают две руки и шёпот:

— Не пугайся. Я не причиню тебе зла.

Голос женский, спокойный — странным образом успокаивает.

Я замираю.

— Расправь руки.

Я подчиняюсь — и на меня легко накидывают… тунику? Накидку? Похоже, делают всё быстро, чтобы мы не успели привыкнуть к темноте.

— Сейчас надену маску. Её нужно закрепить за ушами, так что помоги. Потом можешь идти.

К лицу прикасается холодная ткань — я инстинктивно отступаю. Девушка мягко одёргивает меня, я нащупываю завязки и цепляю их за уши. Убеждаюсь, что маска сидит крепко.

— Готово.

Меня выводят снова — но не к парадным дверям. Резкий свет режет глаза, но через пару секунд меня уже подталкивают к другой двери. Узнаю её — через неё я входила на Зимний бал.

Приподнимая подол — белоснежный, как выясняется, — я осторожно спускаюсь по ступенькам. На мне уже чьи-то взгляды. Хорошо хоть под маской — неузнаваема.

Я позволяю себе оглядеть зал. Человек пятьдесят, не меньше. Все в одинаковых белых одеждах. И — маски. У каждого — белая маска с золотыми и чёрными прожилками, одновременно как трещины и как изысканный узор. Уверена, у меня — такая же.

Никого не распознать.

Все двигаются в такт — белая ткань шумит вокруг оркестра в дальнем левом углу.

Лишь двоих можно угадывать по тронам, на которых они сидят: Кронос и Рея. Их наряды такие же, как у нас, но маски иные. У него — львиная морда, целиком золотая. У Реи — чёрная матовая лисица с ушами, отделанными красными блёстками.

Страшновато.

Ненавижу звериные маски. В них есть что-то нездоровое, от чего у меня бегут мурашки.

Не успеваю оглянуться, как меня подхватывает толпа — и я теряю направление, то и дело сталкиваясь с чьими-то плечами. Единственный плюс: Кронос не знает, кто я. По крайней мере, очень на это надеюсь.

Хочу только одно — найти Хайдеса. Или любого из Лайвли, кому можно доверять.

Стоит подумать, как чья-то ладонь ложится мне на плечо. Я вздрагиваю и замираю. Медленно оборачиваюсь — очередная маска с чёрно-золотыми прожилками.

Рука незнакомца соскальзывает, поднимается — пригласительный жест. Он просит у меня танец. Пары секунд достаточно, чтобы понять: это мужчина.

Я вглядываюсь в узкие, вытянутые прорези для глаз и делаю два шага ближе. Он будто хочет отступить, но я хватаю его за запястье и подтягиваю к себе. Радужка — зелёная. Зрачок достаточно мал, чтобы я различила цвет по краю.

— Аполлон? — шепчу. Даже если он не услышал — не важно. Я знаю, что это он.

Он берёт меня за руку и уводит в глубь танцпола, туда, где нас не видят Кронос и Рея. Словно это имеет значение — всё равно мы одинаковые. Но я вдруг чувствую себя чуть-чуть защищённой.

— Нужно танцевать, — говорит он. Хрипловатый тембр не оставляет сомнений: это Аполлон. — Слиться с толпой. Этого он и хочет.

Аполлон кладёт ладонь мне на талию, моей рукой — как я туплю — ведёт на своё плечо. Наши пальцы сцепляются, и мы начинаем двигаться, подстраиваясь под шаги прочих гостей.

Я быстро сдаюсь и первой нарушаю молчание:

— Где ты был?

— Были дела.

— Да пошел ты, Аполлон, — вырывается слишком горячо.

Почти вижу, как за маской у него округляются глаза.

— Это ещё за что? Не думаю, что заслужил.

— Какие такие «дела»? Мы нуждались в тебе. Хайдес, Гермес и Афина уверены, что их брат — чёртов предатель, который играет на Кроноса.

Он пожимает плечами и смотрит поверх моего плеча, куда-то за спину:

— Пусть думают, что хотят. Раз они уверены, что я предатель, значит, Хайдес жив, и я делаю всё правильно.

Я запинаюсь. Не понимаю этого парня вовсе.

— Аполлон,