Эпоха героев - Нира Страусс

Потом перевёл взгляд на меня. Воздух вокруг него задрожал — будто жара пустыни начала испаряться.

Я нахмурилась, когда тьма во мне зашевелилась.

Ей не понравился этот человек.

И было ясно, что эта процессия не имела никакого отношения к герцогам Вармаэта.

Человеческая знать закричала бы от ужаса, окажись рядом с таким сидхом. Ведь это же те самые порождения кошмаров, о которых рассказывали страшилки: создания из преисподней, выродки, созданные позорными богинями, которые поработили человечество своими ужасающими силами.

Когда он заговорил, голос фея оказался резким и раздражённым.

— Очнулась, — сообщил он, не сводя с меня взгляда, хотя и не обращался напрямую ко мне. — Отлично. Это упростит дело и очень обрадует короля. Хотя… первое впечатление не самое запоминающееся. — Он окинул взглядом мою одежду и волосы, верхняя губа приподнялась в презрении. — Но, думаю, это не важно. В конце концов, её внешность — наименьшее из её достоинств.

Ну надо же.

Никогда ещё меня не презирали с таким мастерством — в паре фраз.

И мне не нужно было даже смотреть на Мэддокса, чтобы почувствовать, как внутри него поднимается ярость. От него исходило тепло, совсем не связанное с пустыней или солнцем. Оно исходило из его крыльев, из его тела — и окружало меня.

Я мило улыбнулась.

— Ну что ж, очевидно, вы нас очень ждали, раз сам «король» соизволил выйти из своего логова, чтобы встретить нас. — Я озорно подмигнула. — А ты кто, напомни?

Я знала, что этот вопрос выведет его из себя. В нём вся суть того, кто считает себя важнее всех на свете.

— Следи за языком в присутствии короля… Моего отца. А это, если тебе трудно провести параллель, делает меня принцем.

Мэддокс фыркнул и рассмеялся, глухо и насмешливо.

— Ты же знаешь, что настоящим принцам не нужно объяснять, кто они, верно? — Он взглянул на меня, и в его глазах полыхнуло. — Его зовут Рандьюспор. Или, как мы его прозвали, Ран. И, как видишь, у него острый приступ идиотизма. Он был нашим «дружелюбным» проводником через пустыню.

Когти фея сжались, пальцы изогнулись. Похоже, он только и мечтал вонзить их Мэддоксу в глотку.

— Ран, — рявкнул он. — И ты забываешь, в каком шатком положении вы находитесь, дракон. — Улыбка медленно поползла по его лицу, потянув кольца в коже и открыв старые раны. Я была уверена, они никогда не заживают до конца. Струйка крови стекла к его подбородку — у меня по спине пробежали мурашки. Он, похоже, этого даже не заметил. — Но ничего. Пока что я проявлю великодушие. Пока ты свыкаешься с тем, насколько ничтожным стал после смерти ложного короля и провала своей миссии. Она, собственно, и есть самое интересное, что в тебе осталось. Забавно, не так ли?

Во мне вспыхнула ярость. Как он смеет так говорить о Мэддоксе?

— Эй, — окликнула я и кивнула на его подбородок. — Подотри. Не думаю, что принцу подобает ходить, как запечённый кабан — весь в крови.

Его глаза блеснули обещанием смерти, но он резко развернулся. Я с удовлетворением увидела, как он смахивает кровь когтем.

Мы последовали за ним без всякого энтузиазма.

Тревога внутри превратилась в злость. Неудивительно, что Мэддокс был таким напряжённым — он провёл с этим типом дни.

Мы подошли к паланкину: деревянная платформа, четыре резных колонны, соединённые вверху небольшой куполом, украшенным изображениями животных. Я разглядела цапель, змей и скорпионов. Всё было раскрашено вручную — и, судя по размерам, весило тонны.

Я взглянула на носильщиков. Люди. Их тела дрожали от усилия, пот лился по лицам, пропитывая грязные туники.

Под куполом, на шелковых подушках, расшитых золотом, восседал мужчина.

Рандьюспор — Ран — подошёл и подал ему руку, помогая сойти по выдвижной лесенке. Это было из вежливости, не из нужды: тот и сам мог справиться.

На вид ему было около пятидесяти, но тело — крепкое, движения — уверенные. Выверенные. Наполненные властью.

Сидх, поняла я, заметив острые уши и рога, вырастающие из висков.

Они были тонкими, около пятнадцати сантиметров, молочного цвета, с деликатными разветвлениями на концах. Будто когда-то пытались вырасти дальше, но не смогли.

На нём был чёрный шёлковый шарф, расшитый золотыми звёздами. Он прикрывал шею и плечи, небрежно спадал по рукам. Его тело украшали тяжёлые браслеты, кольца и цепи.

И… пирсинг на лице. Как у Рана.

Он широко раскинул руки и одарил нас обворожительной улыбкой. Он был красив. И в его чёрных глазах не было ничего.

— Каково это? Надо отдать должное герцогам — умели путешествовать со вкусом. — Он похлопал по борту паланкина. От удара вся конструкция дрогнула, и четверо людей застонали, пытаясь удержать равновесие. — Всегда хотел прокатиться на нём. И вот — милосердные богини наконец исполнили мою мечту. Они слышат своих верных. А теперь подойди, Сетанта, прошу. Мы давно не виделись.

Мэддокс не двинулся с места.

— Волунд, — холодно ответил он. — Я больше не использую это имя.

— Разумеется, разумеется. Король Нессия сдох — с ним и твоя маска. Когда мои шпионы сообщили мне, что ты появился в Эйре в облике дракона, я удивился.

Почему юноша, пожертвовавший всем ради столь благородной цели, вдруг всё это бросил? И вот он — ответ. — Он посмотрел на меня. Глазами, в которых не было жизни.

В его словах было нечто, что мне очень не понравилось.

— Аланна, если тебя не затруднит, — спокойно произнесла я.

Я была твёрдо уверена: стоит показать хоть каплю слабости перед этими сидхами — они набросятся, как стервятники.

— Аланна, — повторил Волунд, будто смакуя моё имя на языке. — Родственница Теутуса.

— Дальний потомок. У нас очень мало общего.

По взгляду Рана, испепелявшему меня, было ясно, что мой тон вовсе не был уместен для разговора с его отцом.

— Но меч теперь у тебя, — подчеркнул Волунд. Его тёмные брови приподнялись, и он окинул взглядом мою талию и бёдра. — Где он, кстати? Я бы с удовольствием взглянул на причину магического всплеска, изменившего наши судьбы.

Я не до конца поняла его слова, но они напомнили мне, что Орны при мне нет.

— Всему своё время, — вмешался Мэддокс, шагнув вперёд довольно демонстративно, пытаясь закрыть меня от взгляда Волунда. — Мы устали после дороги. Мы бы хотели…

Фей отмахнулся пальцами, усыпанными кольцами.

— Да-да. Инис Файл не забывает своих обещаний, мальчик. Но в конце концов, я всего лишь любопытный фей, который надеется, что не совершил ошибку, протянув руку Братству. Вы всегда презирали наши цели, понимаешь? А теперь нуждаетесь в нас,