Заклятие истинной любви - Стефани Гарбер

– Но ведь Джекс стер мне память, – возразила Эванджелина. – Как я могу действовать с ним заодно?

Аполлон бросил испуганный взгляд на запястье Эванджелины, на котором белел шрам в форме разбитого сердца.

– Кое-кто считает, что он стер тебе память намеренно, чтобы ты не выдала ваших намерений.

– Неужели ты в это веришь? – нахмурившись, спросила Эванджелина.

Некоторое время Аполлон молча смотрел на нее. В его глазах не отражалось больше ни страха, ни злости, но и назвать взгляд теплым и наполненным любовью тоже было нельзя. Он казался холодным и отстраненным, и на какую-то секунду Эванджелина даже испугалась. Аполлон был ее единственным близким человеком на Великолепном Севере. Если бы не он, она осталась бы совершенно одна и без крыши над головой.

– Я не помогаю лорду Джексу, – наконец сказала Эванджелина. – Мои воспоминания исчезли, да, но я точно знаю, что никогда бы так не поступила. Я не собираюсь ни встречаться с ним, ни предавать тебя или кого бы то ни было в этом замке. Но если ты будешь обращаться со мной как с пленницей или пешкой, если позволишь еще раз натравить на меня каких-нибудь животных, то я не стану это терпеть и перестану подчиняться. И вовсе не потому, что я не верна тебе.

Аполлон глубоко вздохнул, и холод покинул его взгляд.

– Я знаю, Эванджелина. И верю тебе. Но значение имеет не только мое мнение.

Он наклонился и коснулся ладонью ее подбородка. Потом опустил глаза, и Эванджелина поняла, что Аполлон хочет ее поцеловать. Он собирался закончить их спор, прижавшись к ее губам своими, и отчасти она готова была позволить ему. Эванджелина не могла рисковать потерять его. В новой реальности у нее не было никого, кроме Аполлона.

Но то, что он стал для нее всем, вовсе не означало, что она отдаст всю власть в его руки.

– Я все еще злюсь на тебя.

Аполлон медленно провел пальцами вдоль ее щеки и запустил их в волосы.

– Как думаешь, ты сможешь простить меня? Мне очень жаль, что все так вышло с кровью. И прости за стражников. Я приставлю к тебе новых. Но ты должна доверять мне и быть осторожной.

Эванджелина упрямо вскинула голову.

– Хочешь сказать, что мне нельзя покидать Волчью Усадьбу?

– Лишь до тех пор, пока мы не поймаем лорда Джекса.

– Но…

Внезапно дверь в приемный зал распахнулась, и стражник, который привел Эванджелину сюда, сообщил:

– Прибыл лорд Слотервуд. Он просит встречи с вами, а также утверждает, что у него есть сведения о лорде Джексе.

8. Аполлон

Хэвелок выбрал идеальное время, чтобы прервать беседу, но Аполлон пожалел, что он упомянул о Джексе. Реакция Эванджелины не заставила себя ждать. На ее лице отражались все эмоции, которые ему с легкостью удавалось считывать. Он замечал и смущение, и страх, и даже гнев, а сейчас, когда она прикусила нижнюю губу, он увидел и любопытство. Она была мотыльком, а Джекс – тем самым пламенем, к которому она летела, не боясь обжечься.

– Хэвелок, проводи лорда Слотервуда в мой кабинет. Я приму его там.

– Могу я присоединиться? – спросила Эванджелина. – Мне бы хотелось послушать, что скажет лорд.

Аполлон сделал вид, что раздумывает над ее просьбой. На самом деле он просто тянул время, желая убедиться, что, выйдя сейчас из зала, Эванджелина не столкнется с лордом Слотервудом нос к носу.

Когда все считали Аполлона мертвым, а он сам находился под заклятием Лучника, ему на глаза попалась одна статья в скандальной газетенке. В ней говорилось, что Эванджелина посещала торжество по случаю помолвки лорда Слотервуда. До сих пор она никак не отреагировала на его имя, но Аполлон не мог рисковать и позволять ей встречаться с человеком, который мог пробудить некоторые из ее воспоминаний. Аполлон боялся, что Слотервуд мог сказать что-нибудь о Джексе, с которым, как подозревал Аполлон, она и появилась на празднике.

– Мне жаль, дорогая, но я не думаю, что это хорошая идея. Помнишь, что я говорил? Многие верят, что ты помогаешь Джексу. И если кто-нибудь узнает, что ты присутствовала на встрече, где раскрылось его местонахождение, ты вновь попадешь под удар, если Джекс снова скроется.

Эванджелина недовольно поджала губы. Она собиралась поспорить – Аполлон ни капли в этом не сомневался. Но, что бы она ни сказала, это не имело значения. Все это было нужно для ее же защиты.

Он вновь погладил ее щеку.

– Надеюсь, ты понимаешь.

– Я понимаю. Но и ты тоже должен понимать, что, пока со мной обращаются как с пленницей, недостойной доверия, я буду вести себя как пленница, а не как твоя жена.

Она отстранилась от Аполлона, не говоря больше ни слова, развернулась вышла из зала, взмахнув золотисто-розовыми волосами.

Внезапно ему захотелось броситься за ней в погоню – отголосок проклятия Лучника, которое заставляло его остановить ее прежде, чем она приблизится к двери, и запретить ей уходить. Но Аполлон подавил это желание. Он понимал, что сейчас ей и правда лучше покинуть его.

И хотя Эванджелина сказала, что не хочет вести себя как его жена, это не отменяло того факта, что она ею уже была. Она принадлежала ему. И рано или поздно она захочет быть с ним так же сильно, как он желал ее.

Спустя несколько минут Аполлон принял лорда Слотервуда в своем личном кабинете.

Робин Слотервуд всегда отличался добродушным характером, который притягивал к нему людей словно магнитом. Но сегодня он даже не улыбался. Под глазами у него залегли темные круги, губы были поджаты, а лицо приобрело землистый оттенок. С тех пор как Аполлон видел его в последний раз, он выглядел постаревшим лет на пять.

– Чудесно выглядишь, друг мой. Помолвка тебе к лицу.

– Как же искусно ты лжешь, – отозвался Слотервуд. – Вид у меня жуткий, а помолвка разорвана. Но я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать мою личную жизнь.

– Ты узнал, где искать Джекса? – быстро спросил Аполлон.

– Нет, – тихо ответил Слотервуд, медленно приближаясь к камину. – Это был просто предлог. Вряд ли ты бы захотел, чтобы я сообщил стражнику о браслете Венджинса Слотервуда.

– Так ты нашел его? – Аполлон старался не выдать своего волнения. Браслет этот, не более чем сказочная вещица, упоминался в одной старинной истории, в которую Аполлон никогда полностью не верил. Но совсем недавно он понял, что в некоторых древних сказках скрывается гораздо больше правды – и могущества, – чем