Заклятие истинной любви - Стефани Гарбер

– Эванджелина! – позвал кто-то сверху. Голос был мужским. И незнакомым. – Эванджелина!

– Я… здесь… внизу, – выкрикнула она из последних сил, но с ее губ сорвался лишь невнятный шепот.

Незнакомец выругался.

Эванджелина пыталась хоть что-нибудь разглядеть, но стены колодца были слишком высоки, и она видела лишь золотое ведерко, опускавшееся прямо на нее.

– Хватайся, – скомандовал мужчина. Его голосу она бы повиновалась, даже если бы от этого не зависела ее жизнь. В нем не слышалось тепла, но он был сильный и острый, как наконечник стрелы.

Эванджелина обхватила ведро замерзшими руками. Это оказалось гораздо сложнее, чем она себе представляла. Пальцы ее свело от холода так, что они едва сомкнулись на металле.

– Только не отпускай, – потребовал голос.

Эванджелина дрожала всем телом, но подчинилась. Она закрыла глаза, из последних сил держась за ведро, пока незнакомец тянул веревку, поднимая ее из воды все выше, выше и выше. Мокрая сорочка прилипла к коже. Внезапно чьи-то сильные и крепкие руки обхватили ее за талию.

– Теперь ведро можно отпустить. – Незнакомец грубовато дернул ее на себя, полностью вытаскивая из колодца.

Эванджелину по-прежнему била дрожь, но спаситель крепко держал ее, как обещание, которое собирался исполнить. Он обнял ее руками за талию и прижал к груди. Она чувствовала, как неистово бьется сердце у него в груди. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

Эванджелина внезапно ощутила странный, возможно, необъяснимый порыв успокоить его.

– Я в порядке.

Он рассмеялся, и смех его звучал немного хрипло, прерывисто.

– Если ты в порядке, то мне страшно представить, что, по-твоему, означает «на волосок от смерти».

– Я просто замерзла. – Ее тело вновь содрогнулось от холода, и Эванджелина невольно прижалась к мужчине, а затем подняла голову, чтобы увидеть его лицо. Мокрые волосы лезли ей в глаза, а дождь мешал сфокусироваться, но, когда ей наконец-то удалось разглядеть своего спасителя, мир вокруг внезапно засиял.

Он был прекрасен. Божественно красив. Словно ангел-воин с голубыми глазами, золотистыми волосами и такими идеальными чертами лица, что Эванджелину внезапно потянуло сочинять стихи о его внешности. Кожа его, казалось, светилась изнутри. Эванджелина на мгновение даже задумалась, а не прав ли он. Может, она и впрямь находилась на грани жизни и смерти, а он был ангелом, ниспосланным на землю, чтобы забрать ее на небеса.

– Я не собираюсь забирать тебя на небеса, – пробормотал он, уводя ее все дальше от колодца. Его сердце продолжало учащенно биться, ударяясь о ее грудь.

Внезапно мир перед глазами Эванджелины закружился. Капли дождя закрутились в вихре, размывая сад и ее золотоволосого ангела, пока она не очутилась в другом месте – в воспоминаниях, похожих на туннель, освещенный мягким светом свечей.

Он держал ее так крепко, что это причиняло боль, но Эванджелина не возражала против нее. Она даже позволила бы ему раздавить ее, сломать, уничтожить, лишь бы он никогда не выпускал ее из объятий. Именно этого она хотела – и отказывалась верить, что он не хочет того же.

Она чувствовала, как его сердце неистово колотится о ее грудь, пока он нес ее в комнату по соседству. Там царил беспорядок. На столе валялось множество яблочных огрызков. Простыни на кровати были сильно измяты. Огонь в камине пожирал не только поленья, но и что-то еще.

Все было таким реальным, что Эванджелина почти почувствовала исходящее от камина тепло.

Так же внезапно, как погрузилась в воспоминания, она вынырнула из них, ощутив под спиной твердую влажную землю и услышав грубые голоса:

– Что случилось?

– Кто это сделал?

Она увидела склонившихся к ней двух незнакомых стражников, с усов которых стекала дождевая вода.

Эванджелина огляделась в поисках золотоволосого ангела, который вытащил ее из колодца, но вокруг больше никого не было.

Все одеяла и камины в Волчьей Усадьбе не помогали Эванджелине избавиться от озноба. Холод словно пробрал ее до самых костей и заморозил кровь.

После того как Эванджелину отнесли в ее покои, служанки наскоро помогли ей снять промокшую сорочку, а затем начали спорить, нужно ли подготовить горячую ванну. Но Эванджелина страшилась даже мысли о том, чтобы снова погрузиться в воду. Вместо этого она закуталась в мягкий халат и забралась в постель.

Сейчас, все еще трясясь в ознобе, она думала, что совершила ошибку.

– Скоро прибудет лекарь, – сообщила Мартина. – И принца Аполлона вызвали обратно в замок.

Эванджелина поглубже зарылась в одеяло. Она едва ли не выпалила, что не желает видеть Аполлона, впрочем, так ли это на самом деле? Похоже, он не ошибался насчет опасности, которой она может подвергнуться в замке.

Сначала она никому не сказала, что ее столкнули в колодец. Солгала, что просто упала из-за собственной неосторожности. Но как только ложь сорвалась с губ, Эванджелина почувствовала себя глупо. Она увидела, как перекосились лица стражников, которые нашли ее. Казалось, они оба недоумевали: какой надо быть идиоткой, чтобы свалиться в колодец?

«Такой, которая не собирается давать мужу еще один повод ограничить ее свободу», – мысленно ответила им Эванджелина, пока ее зубы стучали от холода.

Впрочем, вряд ли это имело какое-то значение. Когда стражники настояли на том, чтобы отнести ее обратно в замок, Эванджелина поняла, что они ни на минуту не поверили ей. Уж слишком много вопросов они задавали по пути. Видела ли она кого-нибудь постороннего? Сохранилось ли письмо, которое ей передала наставница? Знала ли она, куда подевалась ее личная стража, Виктор и Гензель?

Эванджелина ужаснулась, осознав, насколько доверчивой она была. Хотя, вероятно, проблема заключалась не в доверии как таковом, а в том, что она доверяла не тем людям. Следовало поверить Аполлону, когда он предупреждал, что ее жизнь в опасности.

Прибывший лекарь Стиллграсс посоветовал ей пить больше горячего чая и оставаться в постели. Но когда она пригубила травяной напиток, то мигом насторожилась. У чая оказался откровенно странный привкус. Видимо, в него добавили какое-то успокоительное, и Эванджелина, не желая насильно погружаться в сон, вылила его в горшок с растением, как только снова осталась одна.

Ей не были нужны успокоительные снадобья. Она и без того чувствовала себя измотанной. Но сон почему-то тоже не шел.

Эванджелина вздрагивала от малейшего шороха. Треск огня и едва слышный скрип пола заставляли ее в страхе сжиматься – совсем как шут на пружине, который только и ждет, когда приподнимут крышку коробки и он сможет стремительно вылететь оттуда. Закрывая глаза, она слышала лишь гулкое биение собственного сердца в груди.

Она почувствовала прохладное дуновение ветра и поглубже закуталась в одеяла.

Наверно, не стоило отсылать служанок.

Пол снова скрипнул.