Академия «505». Крах Ремали. Часть 1 - Дария Эссес

Мысли путались. Роксания причинила мне и моей сестре много боли, но я никогда не мог по-настоящему злиться на нее. Потому что был готов простить этой девушке что угодно. Потому что это не ее вина, а вина жестокого мира, который заставляет хороших людей совершать неправильные поступки.

– Кто это? – спросила Роксания.

Я разблокировал телефон и увидел пропущенный звонок с незнакомого номера, после чего сверху экрана всплыло непрочитанное сообщение.

Открыв его, я пришел в настоящий ужас.

– Нет…

– Что такое? – заволновалась Роксания. – Это Ксивер?

Я развернул к ней телефон, и она в шоке отшатнулась.

На видеозаписи был Кай.

И он убивал людей.

***

Мы рассказали об увиденном только Фениксу и попросили его на всякий случай подстраховать нас. В спешке покинув подземный город с помощью невидимости Роксании, угнали одну из бронированных машин и выехали с подземной парковки.

– Они рабочие? – спросил я, проверяя слуховое устройство.

Роксания вывернула руль, и мы съехали на разбитую дорогу, ведущую в жилой квартал второго сектора. Я умел водить, но последний раз делал это много лет назад, поэтому за руль села она.

– Раз-раз, – проверила Роксания, и я услышал ее голос сквозь небольшие помехи.

– Всё слышно.

Я сунул пистолет за пояс штанов, а второй передал ей. Слегка наклонившись, она прикрепила его к набедренным ремням экипировки.

– Это край второго сектора, – отметил я, пересматривая видеозапись. – На домах номера от сто пятого до сто десятого. Почему он делает это?

– Я не знаю, – не отводя взгляда от дороги, сдавленно ответила Роксания. – Он сошел с ума, раз начал подчиняться приказам Трионы и вершить правосудие. Он никогда не причинял вреда невинным людям. Кай не такой.

Тем не менее я видел запись.

Он руководил группой ремалийцев, которая вытаскивала мирных жителей из собственных домов в трущобах и применяла к ним силу. Я видел, как нескольких мужчин он застрелил из пистолета, а других лишил жизни силой сокрушения. За что? Что они сделали?

Когда он стал таким жестоким?

За непробиваемым стеклом машины проносились разрушенные высотки, которые сменялись всё более обветшалыми одноэтажными зданиями. Роксания ориентировалась на GPS-навигатор, который отслеживал движение на улицах. Ехать по Рейкьявику даже кромешной ночью было опасно, но выбора не оставалось. Мы должны были остановить Кая. Это шанс вразумить его и узнать, что он задумал.

Спустя полчаса Роксания припарковалась за одним из домов. Сжав ее ладонь, вцепившуюся в руль, я тихо прошептал:

– Всё будет хорошо, Рокси. С ним всё будет хорошо.

Она напряженно кивнула.

Мы с особой осторожностью выбрались под северный ветер, пытаясь не издавать лишнего шума, и двинулись в направлении нужных домов по разные стороны улицы. Раскрошенный асфальт хрустел от каждого шага, заставляя меня морщиться.

Так тихо, что даже странно. Неужели мы опоздали, и они уже убрались отсюда?

Скрывшись за бетонным зданием, я осторожно выглянул и осмотрел прилегающую улицу. Руки крепко сжимали пистолет, вселяя в меня уверенность. Я чувствовал, как сила созидания растекается по телу, готовая выплеснуться наружу в любое мгновение.

Однако я чувствовал что-то еще.

Сокрушение.

– Никого, – прошептал я, посмотрев через улицу на тень Роксании.

Затем от нее не осталось и следа. Мгновение – и она исчезла.

Я принялся ждать. Посмотрев в другую сторону, увидел отблеск чего-то алого, покрывающего асфальт под светом фонарных столбов. Они перемигивались от спада напряжения, однако я всё равно различил…

Кровь.

Она заливала собой всю улицу.

По рту распространился кислый металлический привкус, сердце бешено заколотилось, когда я подумал о том, что их… убили. Все те люди, которых выволокли из домов, не остались в живых.

Если это сделал Кай, он последует за ними. Никто не вправе повторять Падение, а сейчас кровавая улица напоминала мне именно его.

Крики агонии.

Мольбы о помощи.

Страх потери близких.

Как он мог?

– Вы немного припозднились.

Я сделал успокаивающий вдох. Резко развернувшись, поднял пистолет и направил его на Кая.

Тот лишь усмехнулся.

– Встреча с Карателями так сильно повлияла на тебя?

Он склонил голову вбок, и я различил на его лице дорожки крови. Кай весь был покрыт ей. Белоснежная рубашка, трепещущая от холодного ветра, брюки и дорогостоящие туфли – всё в крови.

– Как там говорилось в книге, которую читала твоя сестра? Одинокая искра зажжет пожар мятежа?[2] – Кай начал двигаться ко мне развязной походкой, положив руки в карманы брюк. Я крепче сжал пистолет. – Ты правда готов пожертвовать всем, что имеешь, лишь бы поддержать революцию? Кажется, совсем недавно ты не хотел вмешиваться.

Из меня вырвалось рычание:

– Ты убил их?

– О, у нас вечер вопросов? – сверкнул он улыбкой. – Тогда я задам следующий. Где она?

Мои губы неосознанно растянулись в усмешке.

– После того, что ты сегодня сделал, Ксивер никогда не простит тебя.

Остановившись, Кай прижал руку к сердцу и наигранно вздохнул:

– Ты так боишься, что она полюбит меня больше, чем своего брата? Так и есть, Крэйтон. Она любит злодея, хотя не должна этого делать. Смирись, что теперь ты будешь для нее на втором месте.

Я сжал челюсти, опустив дуло пистолета к его сердцу.

Меня поглотил гнев.

Потому что он был прав.

Я боялся, что Ксивер полюбит его сильнее, чем меня. Я боялся потерять ее. Моя сестра была для меня всем миром на протяжении двадцати лет – с тех пор, когда я впервые увидел ее маленькое тельце, завернутое в одеяло. И я всей душой боялся отдавать ее в руки парня, который мог причинить ей боль.

Который уже причинил ей боль.

– Ты ошибаешься, – солгал я.

Кай лишь понимающе хмыкнул.

– Будь по-твоему. Вижу, ты не особо рад моей компании, поэтому скажу первый и последний раз. – От его насмешливого тона не осталось и следа. – Отступите, иначе будут гибнуть люди.

– Так всё это, – я указал пистолетом на кровь под ногами, – демонстрация силы? С каких пор ты подчиняешься ЦЭСу? Мне казалось, история с твоей сестрой должна была возыметь противоположный эффект.

И спасибо моей эмпатии, потому что я почувствовал изменения в Кае. Я увидел их в появившейся на его лбу морщинке и в том, как он начал стучать пальцами по бедру.

Боль.

– Моя сестра не пострадала бы, будь человечество осознаннее. Будь оно человечнее, – ответил он низким тоном. – Если бы люди сами не уничтожили мир, никому бы