Отверженная жена дракона - Кира Иствуд
Неужели правда о прошлом такая страшная?
Неужели, моё желание распутать этот клубок – лживое, и на самом деле я не готова идти до конца? И как долго я буду бегать?
Но всё же…
Всё же…
– Тиара! – подаёт голос Тис, – хозяин будет через несколько минут… Давайте мы его дождёмся и тогда…
И тут Эйда срывается с места.
Вскрикнув, я отшатываюсь, но слишком поздно! Чёрные руки оплетают меня, стискивая в крепких объятиях. К моей щеке прижимается холодная, чуть влажная щека Эйды, уха касается ледяное дыхание:
“Твоих сомнений достаточно, чтобы принять меня. Наконец-то мы снова вместе… “
Я не успеваю крикнуть, не успеваю ничего сказать! Горло немеет, тело становится тяжёлым, а Эйда… Эйда просачивается в меня через поры, через уши и рот. Она заполняет мою кровь колючим ледяным крошевом.
Сделав судорожный вдох, я втягиваю в лёгкие её черноту. Это делает мои мысли ватными, тело – холодным, чувства – сонными. Меня оплетает паутина, что прочнее стали, туже верёвки.
Лаборатория шатается, свет мигает, что-то кричит Тис…
Рядом больше нет никакой тени!
Но и меня больше нет.
Я не чувствую тела, мысли как ленивые слизни, усталость наваливается камнем.
Мир раскалывается на фрагменты.
– Наконец-то! – произносят мои губы моим голосом, который вырывается из моего рта. Вот только интонации чужие. Вот только это говорю – не я!
– Получилось? Вы установили контакт с Эйдой? – спрашивает Тис. По его мальчишескому лицу совершенно ясно – он не подозревает о той катастрофе, что сейчас произошла.
Я хочу крикнуть! Предупредить его! Но мир заполняет тьма…
А в следующее мгновение я уже стою возле Тиса и касаюсь его бледного лба. У фамильяра закатываются глаза, и он медленно оседает на пол. Старик Бранаур клацает челюстями и рычит, точно пёс, готовый защищать хозяина.
Миг тьмы!
И я уже сижу перед стариком! Из его впалой груди торчит стальная ложка, которой я зачерпывала зелье. По полу растекается алая клякса. Яркими огнями разгораются глаза каменных драконов.
Миг тьмы!
И я уже стою над чашей, черпая зелье ложками и жадно глотая прозрачную жидкость.
“Нет-нет-нет!” – шепчу, потому что на крик не хватает сил. Липкое отчаяние заполняет каждый уголок души.
– Да-да-да! – говорит Эйда, захватившая моё тело.
И в этот момент я слышу, как сверху хлопает дверь.
– О, дорогой муж вернулся, – хищно улыбаются мои губы. – Вовремя. Пойдём, встретим его как подобает доброй жене!
Миг тьмы!
Глава 10
– Адель!
Имя выдёргивает меня из ватной тишины. Я обнаруживаю, что торопливо иду через сумрачную гостиную навстречу к Клоинфарну. За время, проведённое в лаборатории, начался дождь – я слышу, как он барабанит по подоконникам и окнам.
Дракон явно перешагнул порог замка совсем недавно – к его сапогам прилипла земля, на плечах колышется плащ из густой тьмы, капли воды стекают по серебряным волосам и бледным скулам. Судя по виду он торопился, даже не переоделся, сразу пошёл меня искать.
Вот только меня больше нет.
Я не могу пошевелить даже пальцем! Мне мерещится, будто я кукла, которую дёргают за верёвочки, две из них привязаны к уголкам моих губ, и вместо гримасы ужаса, рот растягивается в широкой улыбке, такой счастливой… будто сегодня лучший день в моей жизни.
Или, точнее – в жизни Эйды, которую теперь я ненавижу до дрожи!
А между тем за закрытыми дверьми лаборатории на холодном полу лежат Тис и старик Бранаур… Но бывшую жену Клоинфарна это совершенно не беспокоит.
– Дорогой! – восклицает она. Прежде чем дракон успевает сказать ещё хоть слово, подлетает к нему и обнимает мужчину за шею. Шепчет восторженно и жарко: – Я так соскучилась!
Она вжимается в него грудью и дышит так часто, что я умираю со стыда!
Оторопев, дракон с опозданием обнимает в ответ. Эйда тянется за поцелуем, вжимается губами в твёрдые, холодные губы дракона, проводит по ним языком.
Дракона не приходится уговаривать.
Секунда… и он перехватывает инициативу, комкает в пальцах ткань платья на спине Эйды, прикусывает её губы. Поцелуй получается порочный и страстный, будто после долгой разлуки!
В Эйде ни грамма смущения она стонет, обвивает шею Клоинфарна нетерпеливыми руками, зарывается пальцами в его волосы. Страсть мужчины, его влажный язык, его руки жадно скользящие по телу – я чувствую всё! И так остро, что мне хочется кричать от боли, разрывающей душу!
Это безумие! Печаль, боль, стыд, ужас смешиваются в моей душе. Мне хочется плакать навзрыд, но даже на это я неспособна!
За окном сверкает молния, заливая гостиную резким белым светом. А следом приходит глухой гром, похожий на гортанный рык древнего зверя.
И неожиданно прохладные ладони ложатся на талию Эйды и отодвигают её. Она рвётся продолжить поцелуй, но дракон мягко удерживает её на месте.
– Что такое? – бормочет Эйда, а между тем что-то холодное и влажное скользит по её (моим) щекам… Оказывается, это слёзы. Клоинфарн ловит слезинку шершавым пальцем.
– Почему ты плачешь? – хрипло спрашивает он, вглядываясь своими невероятными тёмными глазами. И если в моём сердце это рождает надежду и трепет, то Эйду почему-то пугает до ледяного озноба.
– Плачу? – она подносит дрожащие пальцы к мокрым щекам, будто не верит. – Ох, это от радости, наверное. Я очень рада видеть тебя!
Она улыбается – как будто по-настоящему, но, видимо, что-то в её поведении настораживает дракона.
– Ты… уже пила настойку? – спрашивает он с тревогой в голосе.
– Нет, ты что! – вскидывается Эйда. – Я бы не стала без тебя! Да и теневик всё ещё готовит зелье.
– Теневик? – прищуривается дракон, его взгляд внимательно изучает моё лицо. – …ты про Тиса?
– Да-да, про него, – Эйда медленно облизывает губы, словно соблазняя, шепчет с придыханием: – На самом деле… я испугалась, Кло. Не уверена, что хочу её пить.
Не хочет пить настойку?! Конечно! Ведь она её вылакала чуть ли не до дна!
“Что ты задумала?!” – мысленно кричу я, дёргаясь в путах, будто мушка, что угодила в паутину.
Эйда не отвечает. Не хочет?! Не слышит? Я рвусь на свободу, но это всё равно что пытаться руками согнуть стальные прутья! На меня снова наваливается усталость, сознание мутнеет.
Похоже, каждый раз когда я поддаюсь эмоциям, меня утягивает во тьму. Усилием воли я успокаиваюсь. Мне не хочется очнуться через час и обнаружить, что Эйда уже в постели с Клоинфарном! Целует его моими губами, обнимает моими руками!
А может, он вовсе и не будет против? Может, он этого и желает?! Чтобы вернулась
