Разрушение кокона - Тан Ци

Но хоть принцесса Яньлань и была благословенным человеком, везло ей не во всем. Так, ее матушка скончалась от болезни спустя всего год после ее рождения, а сама принцесса с детства страдала от болезни ног и ходила с трудом. И то и другое едва ли тянуло на «благословение».

Хотя мать Яньлань, добродетельная супруга Лянь, умерла рано, нельзя было недооценивать ее семью. Мать девятнадцатой принцессы приходилась родной младшей сестрой старому Чжунъюн-хоу. Великая Си существовала уже более двух столетий. С тех пор сменилось много поколений, и ныне, при императоре Чэн Юне, почти все семьи гунов[41], хоу и бо[42], возвеличенные предком – основателем династии, находились в упадке. Но только не клан Чжунъюн-хоу, дом семьи матери Яньлань.

Потому что у старого Чжунъюн-хоу имелся сын, ставший генералом в двадцать пять лет. И этим сыном был Лянь Сун.

Да, Чэн Юнь всегда опасался принцессу Тайань, которая, не имея ни отца, ни матери, оставалась самой могущественной принцессой династии. Потому что ее самой большой опорой был двоюродный брат-генерал.

Ранним утром двадцать восьмого дня пятого месяца года Лянь Сун пригласил Яньлань выпить чаю в башне Цзяндун.

Бамбуковые покои башни Цзяндун окнами выходили на улицу Чжэндун. Через дорогу выстроились в ряд книжные лавки, в которые частенько заходили ученые, и залы Кисти и тушечницы. За ними располагалось озеро Фанъю. Ветер лениво покачивал ветви растущих вокруг него ив, сквозь которые виднелась песчаная отмель, выдающаяся из середины озера. Поэты именовали ее «белоцветной», потому что летом и осенью ряска в этом месте цвела и поверхность воды будто устилала белая дымка. Время от времени на том островке останавливались дикие гуси и журавли.

Башня Цзяндун представляла из себя высокое здание, а из ее Бамбуковых покоев открывался самый красивый вид. Яньлань, это воплощенное благословение Великой Си, была единственной принцессой, которой никогда не запрещали покидать дворец, и поэтому Лянь Сун пару-тройку раз в месяц приглашал ее выпить здесь утренний чай. Заметив, что принцессе Яньлань нравятся виды из Бамбуковых покоев во все времена года, Тянь Бу попросту забронировала их на год вперед.

В третью четверть часа Змеи Лянь Сун как раз помогал Яньлань разобраться на доске с ситуацией Чжэньлун[43], когда с улицы вдруг донесся шум. Служанка принцессы немедленно поспешила закрыть окно. Увидев, что Лянь Сун продолжает неотрывно смотреть в сторону источника шума, Яньлань проследила за его взглядом.

На самом деле, не случилось ничего из ряда вон выходящего. Просто стайка галдящих подростков выскочила со стороны северного входа на улицу. Десять или около того подростков, все с защитными повязками на лбах, одетые в форму с узкими рукавами – сразу понятно, что это молодежь, собирающаяся участвовать в состязании по цуцзюю.

Слуга, принесший сладости, работал в башне всего пару дней и еще не успел выучить все правила. Заметив, что уважаемые гости смотрят на стайку молодежи, он, не подумав, воскликнул:

– Да это же «Десять доу золота»!

Служанка Яньлань уже собиралась осадить наглеца, когда принцесса вскинула руку и негромко переспросила:

– «Десять доу золота»?

А слуга наконец вспомнил, что к лицам уважаемых гостей надо присматриваться и стараться угадать по речам их желания. Взгляд его упал на девушку подле госпожи – низкорослая служанка казалась очень свирепой, затем он перевел взгляд на служанку господина – та воплощала собой сдержанность и кротость. Принцесса говорила с ними, слугами, спокойно и вежливо – несомненно, у нее хороший характер; сидевший перед игровым столиком молодой господин вертел в руке камешек для вэйци, взгляд его был все время устремлен наружу, так что слуга видел только одну сторону его лица. Однако когда тот позволил себе лишнего, мужчина ничего не сказал, а значит, и нрава он тоже, скорее всего, доброго.

Слуга поспешил поклониться принцессе.

– Отвечаю, молодая госпожа. Вы наверняка из богатой и знатной семьи, оттого вам неведомы радости простого народа. В Пинъане в каждом квартале есть своя команда по цуцзюю. Команда «Доу золота» из квартала Аньлэ никогда не ладила с командой «Десять доу золота» от нашего квартала Кайюань. В былые дни, когда глава нашей команды, молодой господин Юй, еще был в столице, команда квартала Аньлэ приходила состязаться с ними каждый месяц.

Стоило слуге заговорить о своем герое, юном предводителе местной команды, как его было уже не остановить:

– После молодой господин Юй покинул столицу, отправившись странствовать. По мнению команды квартала Аньлэ, без предводителя нет смысла соревноваться с его командой, поэтому ежемесячные состязания прекратились. Но на днях я услышал, что молодой господин Юй вернулся в город! По моим подсчетам, из квартала Аньлэ немедленно прислали письмо с вызовом на состязание, так что сегодня нашу команду ждет бой!

Яньлань нахмурилась, и в ее нежном голосе послышалось сомнение:

– Что значит «доу золота»? А «десять доу»?

Слуга хлопнул себя по ноге.

– «Десять доу золота» – это название нашей команды! – Стоявшая за принцессой низкорослая служанка так и впилась в него взглядом, полным отвращения, но слуга, притворившись, что не заметил его, продолжал: – Когда все команды по цуцзюю выбирали названия, прочие кварталы называли свои «Свирепые тигры» или «Лютые волки», предводитель же нашего квартала счел все эти названия слишком скучными и назвал команду «Доу золота». Вот такое славное имя он придумал, такое благородное! Но Ху Чанъань, предводитель команды квартала Аньлэ, задумал нас унизить. Он украл наше название и первым утвердил его на собрании команд. Наш молодой господин Юй рассердился и назвал команду «Десять доу золота». Так у нас стало на девять доу золота больше, чем у квартала Аньлэ! – Слуга бесхитростно показал на руках девять пальцев.

Все это время молчавший господин вдруг спросил:

– Молодой господин Юй, которого ты упомянул, – мужчина неспешно указал черным веером в толпу подростков на улице, – это та девушка впереди?

Слуга вытянул шею.

– Да, это наш молодой господин Юй! – И тут же гневно воскликнул: – Хотя наш молодой господин Юй удивительно красив, он совершенно точно не девушка! Как вы можете так говорить, господин?! На игровом поле он настоящий зверь! – Слуга выставил большой палец, торопясь вступиться за своего героя. – Какой он мужчина! Всем мужчинам мужчина! Вы только посмотрите, как он играет, господин, и сразу убедитесь! Вы ни за что не поверите, что на свете родился такой удивительный человек!

Молодой господин больше ничего не говорил. Он вдруг улыбнулся, свернул веер и встал.

– Тогда я обязан с ним встретиться.

Молодой господин Юй, который, по единогласным уверениям всех вокруг, совершенно точно не мог