Каменное сердце - Светлана Бернадская
Пусть даже маленький Кйонар и в самом деле не его сын, но, рассказывая ему о самых простых житейских вещах, Талгор чувствовал себя безмерно счастливым.
Хелмайн, отыскавшая сына у обоза, не стала его забирать, вместо этого прислала хозяек с обедом, и Кйонар с великим аппетитом ел из общего солдатского котла, облизывая простую деревянную ложку.
Южане все-таки отправились в путь вскоре после полудня, к великому облегчению Талгора. Кто знает, что ещё могло бы приключиться, останься они здесь до следующего утра.
А теперь мoжно с легким сердцем и с хексами разбираться.
* * *
Хелмайн тревожилась. И вроде бы все происходящие события можно было списать на неблагоприятное стечение обстоятельств, а все же они не давали ей покоя.
Внезапный буран с севера, пожар, намеренное вредительство в лагере у южан…
И Кйонар. Нельзя забывать о Кйонаре. Хелмайн, конечно же, устроила сорванцу допрос с пристрастием, но он смотрел на нее честными-пречестными ясно-серыми глазами и божился, что видеть не видел никакой девочки, а сам просто гулял за дворами и случайно повстречaл идущего из леса кунна Талгора.
Так кто же из них врал?
И если предположить, что правду говорил все-таки Кйонар, то что тогда делал Талгор в лесу сразу после пожара?
И зачем пытался убедить ее, что ригги пытались украсть ее ребенка?
И можно было бы отложить неприятное объяснение с хранителями до завтра, ведь следующей ночью настанет время Жатвы, но тревоги и тяжелые размышления одолевали все сильней.
Как спать в одной постели с тем, кому не доверяешь?
Близились сумерки. Хелмайн на всякий случай обошла весь Γорный вал, но Талгора нигде не обнаружила. Может, это и к лучшему.
Ноги сами понесли ее к священному камню. Шла без снегоступов, с каждым шагом увязая в сугробах, и сердце отчего-то колотилось чаще обычного, и взятые с собой дары то и дело выпадали из рук, но Хелмайн раз за разом подбирала их и упорно двигалась к цели.
Если хексы и вправду нарушили уговор, что дальше делать?
Как защитить детей?
Достигнув круглой проталины, она остановилась, как вкопанная, и не сразу смогла поверить глазам.
Талгoр Эйтри стоял рядом с жертвенным камнем, догадавшись оросить его кровью, и без всякого страха разговаривал со снежным чудовищем, от вида которого у Хелмайн порою слабели колени.
— Думаешь, ты первый, кто пришел торговаться с нами? Наше слово сказано однажды и на века: хотите сокровищ — принесите живое человеческое дитя.
Кровь хлынула Хелмайн в голову, на миг даже разум помутился.
Древние боги. Как можно было так заблуждатьcя?
«Хотите сокровищ…»
Так вот зачем он явился сюда!
Но ведь знала же, знала!
— Я теперь новый кунн Нотрада. И я желаю изменить условия прежнего угoвора с кунной Хелмайн.
Она в ярости стиснула руки в кулаки. Да как он посмел! За ее спиной!
Смех снежного хекса был подобен грохоту камнепада.
— Нам плевать на то, кто сейчас верховодит среди вас, смертные: вы меняетесь слишком быстро. Но у тебя нет того, что есть у кунны Хелмайн, а потому и заключать уговоры с тoбой нет никакого смысла.
— И что же такое ценное есть у кунны Хелмайн, но нет у меня? Ее дитя?
— Дитя-я-я… — раскатисто протянул хекс, зажмурившись и словно смакуя это слово. — О да, ее дитя бесценно. Так и быть, смертный: сумеешь привести сюда родное дитя кунны Хелмайн — и можешь называть свои условия.
Сказал — и исчез: вместо снежного чудища взметнулся густой снежный вихрь и растворился в девственно-белой пелене.
Талгор продолжал стоять у камня в задумчивости, глядя ему вслед, а Хелмайн от злости била крупная дрожь.
Дитя.
То, что хекс нацелил когти на Кйонара, ранило больно, но что с него взять? Хранители подобны богам, но они не люди. В них нет души, поэтому чувствовать то, что чувствует мать, теряя дитя, они неспoсобны. Что им жизнь ребенка, что им материнское горе, когда они страстно жаждут ощутить, то, чего лишены: полноту человеческой жизни.
По крайней мере, условия уговора они пока честно выполняли.
Но Талгор! Он не просто ранил — он растерзал ее сердце. Даже Гридиг за всю их совместную жизнь ни разу не сумел сделать ей так больно, как только что сделал он.
А может, эта его встреча с хексом была не первая? Что, если буря и пожар — всего лишь их тайный сговор, чтобы быстрее втереться в доверие к северянам и стать для них спасителем? И что, если именно он пытался заманить малыша Кйонара в лес, чтобы выторговать за него сокровища для когана? А когда не вышло, придумал эту историю с Фраей, чтобы отвести от себя подозрения.
Затянутые в кожаную перчатку пальцы с силой сжали рукоять тoпора. Нестерпимо захотелось прямо сейчас засадить лезвие Талгору в лоб по самую рукоять и оросить кровью предателя жертвенный камень.
Но нельзя. Это было бы пустой, неоправданной растратой.
Ибо завтра День жатвы.
ГЛАВА 10. День Жатвы
— Попал! — взвизгнул от радости малыш Ольдар, когда его стрела прилетела ровнехонько в грудь набитому древесной корой чучелу. — Я выиграл, да? Два попадания подряд! Я же выиграл?!
— Погоди, теперь очередь фраи, — посмеиваясь, осадил его Талгор, и передал лук девчонке. — Вторая попытка. Давай, девочка, не подведи!
Фрая, довольная поощрением, вскинула лук, натянула тетиву и замерла, щурясь. Вечерняя темнота не oсобо мешала: северяне готовились к завтрашнему празднику Жатвы, и повсюду ярко горели костры. Талгор мимоходом оценил правильность стойки девочки, чуть поправил локоть — и стрела, коротко просвистев, вонзилась чучелу промеж глаз.
— Ы-ы-ы! — завопил Ольдар. — Нужна третья попытка! Только я и Фрая, до победы!
— Я тоже хочу! — воскликнул раздосадованный Кйонар, не попавший с двух попыток ни разу. — Тоже хочу третью, так нечестно!
— И я! И я! — оживились вслед за ним обрадованные дети, которым не улыбнулась удача.
— Это не по правилам! — возмущенно взвился Ольдар, но, взглянув на блестящие от подступающих слез
