Жена для Императора морей (СИ) - Ева Кофей

— Люба, — всё-таки произносит он, в том числе для того, чтобы обратить на себя внимание (и не показаться трусом), — всё нормально?

— Да, это Максим, мой… друг, Максим это мой… Роман, в смысле, сосед. Ты что тут делаешь?

— С друзьями встречаемся недалеко отсюда. По пути решил проведать тебя. Маринка сказала, где искать. Она… — он усмехается, — не изменилась.

— Мама? — тут же оживляется Алёша.

— Мама? — переспрашивает Роман.

— Что? — реагирует Люба, будто обращаются к ней.

А затем переводит взгляд на Рому.

— Что-то ещё хотел?

— Да нет, — качает головой. — Но… Эм. Мне вас оставить? — переводит он взгляд с неё на Максима и обратно.

— А что, хочешь составить компанию? — Люба глядит на него, как на извращенца.

— Ч-что? — спрашивает он, и вдруг во взгляде его появляется негодование. — Я просто не понимаю, Любовь, что происходит. И хотел уточнить насчёт нашего свидания.

Максим смеётся.

— Ей не нравятся такие, как ты, — говорит со знанием дела и так просто, будто даёт совет простофиле. — Люб, нам нужно поговорить, у меня не так много времени. Хотел уладить всё сейчас.

Романа это задевает.

Сначала пренебрежение от этой… козы! Теперь от её… козла!

— Это не тебе решать, — цедит он сквозь зубы. — Люба, только скажи, и я…

А что, собственно, он? Но Роман делает многозначительную паузу.

— Увидимся вечером! — окончательно соглашается она на свидание, чтобы поскорее закончить весь этот абсурд.

Нахохлились оба, как петухи, боже!

Она зевает и переводит взгляд на Максима.

— Идём, Алёшку нужно кормить по второму кругу.

На это Роман уже ничего не говорит, но и первым не уходит. Хочет проводить их… жёстким взглядом. Чтобы тип этот взгляд его спиной чувствовал! Так-то…

Алёшка зато окончательно оживает и нарезает круги вокруг Максима.

— А вы с нами теперь будете? А где маму видели? А давайте мы теперь все за мамой съездим?

— Ты разве не слышал? — усмехается Люба. — Он очень торопится. И здесь только мимоходом, его главное дело лежит гораздо дальше, где он с парнями соберётся вокруг костра и скажет, что берёт меня, упрямицу такую, в жёны.

— Ты меня прекрасно знаешь, — ухмыляется Максим. — Сильно скучала?

— Скучаю по книге, до которой не могу добраться уже который день…

Алёшка отчего-то важно кивает.

— Книги, это хорошо. Я только не понял, их умные читают, или глупые, чтобы поумнеть? Но ты, тёть Люб точно умная.

— Их читают, чтобы отвлечься от реальных проблем, но я тоже могу отвлечь. Любовь, нам нужно начать сначала, возражения не принимаются. Твои выводы слишком скоропалительны. Я купил нам путёвки на осень. В… барабанная дробь, — он ухмыляется, очень довольный собой, — кругосветное путешествие! Ты мне ничего не должна, я прошу тебя поехать, провести со мной время и подумать. Нам ведь было хорошо.

Они устраиваются за столом на террасе.

— Но я не люблю тебя, — напоминает Люба.

— Глупости, — он отмахивается, но по глазам видно, что её реакция ему не нравится.

Приехал всё-таки, сделал сюрприз, а тут какой-то Роман, который явно хуже него, и она сама, которая как будто бы не рада и не краснеет даже, не трепещет!

— У меня работа.

— Уволишься.

Люба смеётся. Вот же… придурок!

***

Не дождавшись ответа, Анита заходит в номер и включает свет.

Пахнет солью. Йодом и свежестью.

Первое, на что обращаешь внимание, это лужи и стены, с которых стекают капли воды.

В помещении бассейн, отчего-то полусдувшийся, с мордой… то ли единорога, то ли странной коровы. Теперь понять с первого взгляда сложно.

А с кровати, укрытый покрывалом, на Аниту взирает невозмутимо и уверенно Он.

Мышцы перекатываются под гладкой, идеальной кожей, покрывалу не скрыть, как он высок. Кубики пресса притягивают взгляд. Будто не живой человек, а картинка из журнала. При этом ничего излишнего нет, всего в меру, всё гармонично. Высокие скулы, широкие плечи, гордый профиль. Мокрые чёрные волосы в растрёпанном пучке…

И молчание. Величественное молчание.

Анита замирает, не ожидавшая увидеть ничего из вышеперечисленного. И особенно…

— Ой, простите! — спешит выйти она за дверь.

Вваливаться в чужой номер нехорошо, когда в нём есть гости, будет плохой отзыв.

— Стоп.

Нет, всё равно, так не пойдёт, что здесь за вода?! И почему тут ночует неизвестно кто? Всех нужно регистрировать! Её убьют, потому что она спит по ночам и не заметила. Да, это точно на неё повесят. Чёрт-чёрт-чёрт.

— Что здесь происходит? Почему здесь бассейн?!

Арктур переводит взгляд на единорога и обратно на Аниту. И теперь в глазах его читается недоумённое возмущение.

Почему эта человечка кричит на него?!

— Прошу вас, поднимитесь, мы должны что-то решить прямо сейчас! Как вы здесь оказались, когда пришли, может, ещё сутки назад?

Чтобы ни в её смену и тогда можно позвонить управляющей.

В другом случае — не стоит.

Он задумывается, врать королю не пристало. Но Арктур не помнит точно, из-за боли и слабости сознание было спутанно. Но вроде бы не сутки… Вроде бы чуть меньше…

И Арктур отрицательно качает головой.

И небрежным жестом показывает нахалке, чтобы та покинула комнату.

Хвостом не шевелить сложно. Его пришлось слегка поджать, чтобы плавник не вываливался с края кровати. И Арктур успевает устать лежать без воды в напряжении, в ткани, которая неумолимо впитывает в себя такую нужную ему влагу.

Но вот он замечает стакан с водой на тумбе у кровати, и спокойно принимается пить. И громкие, неспешные глотки его словно эхом отражаются от стен.

— Ясно, — едва ли не шипит Анита и принимается ходить по номеру из стороны в сторону. — Ясно. И что мы будем делать? Я позову горничных всё убирать, они доложат всё… Вас с Любовью придётся выгнать. Понимаете?

Арктур обдумывает её слова, осматривается будто в поисках чего-то, вздыхает и запускает руку под покрывало. После чего раздаётся какой-то щелчок, и… Вот он уже протягивает Аните две золотые монеты.

— Это что такое? — хмурится она. — Мне это всё не нужно… Золото что ли? — всё же подходит ближе.

И он кивает, и подаётся чуть ближе, явно ожидая, что она возьмёт их.

— Я не понимаю… Э, откуда вы их достали? И что мне с