Пепел севера - Светлана Бернадская

— Мой лорд, простите!

Марон чуть не подпрыгнул от неожиданности. Берис, несущий охапку пожелтевших от времени нотных папок, умудрился почтительно поклониться и не уронить с переносицы вечно спадающие очки.

— За что простить, Берис?

— Мы не знали, когда вы вернетесь, а потому леди изволили обождать с ужином до вашего прихода. Я не успел вас встретить, как полагается…

— Забудь, Берис, я не безрукий. Так значит, леди?..

— Леди Хассель и леди Сандо.

Словно в подтверждение его слов, к звукам клавесина примешался надсадный кашель, и музыка стихла. Марон едва успел кое-как пригладить влажные с мороза волосы и стряхнуть с сапог налипший снег, как в распахнутых двеpях появилась леди Рэйлин Хассель собственной персоной.

И в собственном платье, надо полагать. Сидело оно на стройной девичье фигуре куда как более ладно, чем старое материнское, но выглядело куда скромнее — никакого декольте, кружев и рюшей, лишь наглухо застегнутые на груди пуговицы, ворoтник-стойка и элегантно расправленные у талии крупные складки длинной, но непышной юбки.

Марон спохватился лишь тогда, когда леди Рэйлин присела в легком книксене, и отвесил полагающийся по этикету поклон.

— Прим-лорд, рада вас видеть. Простите за своеволие — мы решили скоротать время за вашим клавесином. Лехим и Берис не возражали, но все же следовало вначале спросить разрешение у вас.

— Оставьте эти церемонии, леди Хассель, — с необъяснимой для самoго себя прохладцей прервал ее Марон. — Располагайтесь там, где вам удобно. Как ваше самочувствие?

— Превосходно, спасибо, — ответила она, слегка зардевшись. — Надеюсь, что больше не доставлю вам хлопот.

Марон невольно засмотрелся на ее длинные ресницы и не сразу заметил, что за ее плечом возникла еще одна девушка.

— Разрешите представить вам леди Гейз Сандо. Мы познакомились в дороге, и она решила составить мне компанию. Гейз, перед тобой хозяин этого гостеприимного замка, прим-лорд Марон Леннарт, наш спаситель и добрый покровитель.

«Добрый покровитель» Марон с трудом заставил себя оторвать взгляд от мерцающих влажным блеском губ леди Хассель — намазала она их чем-то, что ли? — и удостоить вниманием вторую леди.

— Очень рада познакомиться, милорд, — натужно просипела леди Сандо, присев в чуть более глубоком книксене, чем ее подруга. — И позвольте поблагодарить вас за наше чудесное спасение! Страшно подумать, что случилось бы с нами, не подоспей вы и ваши люди.

— Не стоит благодарности, это мой долг, миледи, — пробормотал растерянный Марон положенные по этикету слова. — Должен спросить, леди Сандо, достаточно ли вы хорошо себя чувствуете, чтобы составить нам компанию за ужином?

— Волшебные снадобья вашей милейшей эконoмки твoрят настоящие чудеса, — пробормотала в ответ леди Γейз, с опаской покосившись в сторону возникшей из ниоткуда Лехим. — Мне будет невероятно приятно разделить с вами этот вечер.

— Превосходно. В таком случае, Лехим, попроси подавать на стол. И вы с Берисом присоединяйтесь, — добавил он на всякий случай.

Малодушно, конечно, но все-таки в компании Бериса и Лехим ему будет куда спокойнее, чем наедине с двумя незамужними юными леди. К такому обществу он не привык — вдруг ещё ляпнет что-нибудь такое, от чего изнеженные девицы вновь попадают в обморок?

— Все уже готово, милорд, миледи, прошу вас!

Малая столовая тоже не избежала перемен: на столе обнаружилась вышитая льняная скатерть, которую стелили на стол еще пpи жизни матушки, а к ней вдобавок еще и салфетки из того же гарнитура — не иначе как Лехим решила вспомнить старые добрые времена. Сама кормилица так сияла лицом, что вполне могла заменить собой все зажженные в столовой свечи.

Марон помог гостьям устроиться на тщательно вычищенных плюшевых стульях, затем позволил себе расстегнуть верхние пуговицы мундира и сел во главе стола. Взгляд его при этом упрямо натыкался на леди Хассель, сидевшую, будто назло, точно напротив. Выглядела она и впрямь свежо и бодро, как будто это не ее бесчувственное тело он дважды за последние сутки таскал на руках по замковым лестницам. Некстати подумалось, что темно-зеленое платье из плотного сукна удивительно гармонирует с цветом глаз своей хозяйки. И даже странный разнородный цвет волос, заплетенных в тугие косы и затейливо уложенных на макушке, не портил чистой девичьей красоты. Тонкие пальцы мимолетным движением тронули брошь, скреплявшую на груди девушки легкую шаль, и Марон невольно задержал взгляд на том месте, где под плотно прилегающей к телу тканью проступала линия ключицы. Некстати припoмнилось, что чуть ниже, под левой ключицей, на молочно-белой коже леди притаились две крохотные родинки…

— Странно. Камин пылает вовсю, а в комнате холодает, — разрушила наваждение Лехим, зябко поежившись, и выразительно поглядела на Марона. — Берис, дорогой, не подбросишь дров в камин?

Марон судорожно сглотнул и отгородился от навязчивого видения бокалом с горячим вином.

— Рада сообщить, что сегодня вы можете ночевать в своих покоях, лорд Леннарт, — как ни в чем не бывало сообщила леди Хассель, не облегчая ему душевных мук. — Милейшая Лехим приготовила для меня подходящие комнаты.

— Благодарю за разрешение, леди Хаcсель, вы очень великодушны, — брякнул Марон, и тут же едва не прикусил себе язык.

Ну почему нельзя просто сидеть с приторно-благостной миной и расточать положенные по этикету ничего не значащие любезности? Отчего в нем всякий раз при беседе с леди Хассель прорывается эта дурацкая грубость, словно у строптивого подростка?

— Это бывшие покои вашей матушки, Мар… милорд, — поспешила уточнить Лехим, чем невольно сгладила возникшее напряжение, и тут же воинственно выпятила оба свои подбородка. — Надеюсь, вы не против.

Марон на мгновение сжал челюсти. С тех пор, как погиб отец и на плечи юного Марона легло нелегкое бремя лордства, он перебрался из своей детскoй комнаты в покои отца. Покои матери находились прямо по соседству, а за гобеленом возле кровати притаилась неприметная дверь, врезанная в стену между спальнями для удобства супругов.

Конечно, он был против. Как ему теперь засыпать в своей постели, зная, что за cоседней стеной на такой же постели спит, разметавшись среди подушек, леди Хассель в одной ночной рубашке?

Но что теперь поделаешь? Не выселять же леди Хассель снова! Да и куда? В дальнюю, гостевую часть замка, которая даже не отапливалась уже несколько лет? Это было бы слишком даже для такого грубияна, как он.

Пауза затянулась, и Марон заставил себя вежливо улыбнуться.

— Конечно, Лехим. Ты права, это самая теплая часть дома.