Пепел севера - Светлана Бернадская
Намек читался яснее некуда. Леди Хассель запрещается покидать пределы Индарета, а единственный прим-лорд в пределах Индарета — это он сам. Подобрать ей другого жениха «с обязательным учетом статуса» в северных владениях заведомо невозможно, а значит, и его, и ее загоняют неумолимой кoролевской рукой прямо в брачную клетку.
Потрясение постепенно сменилось такой неукротимой яростью, что холод собрался на кончиках пальцев и готов был вот-вот прорваться наружу настоящей снежной бурей. Марон заставил себя оторвать глаза от бумаги и какое-то время смотрел на заметавшийся в камине огонь, пытаясь взять себя в руки.
— Чем вы провинились перед короной, леди Хассель? — глухо спросил он, не глядя на ничего не подозревающую «невесту». — Только давайте начистоту, без уловок.
Девицы молча переглянулись, после чего леди Гейз, зайдясь в новом приступе удушающего кашля, сквозь выступившие слезы извинилась и покинула комнату.
— Я уже говорила вам, — с прохладцей в голосе ответила леди Хассель. — Я ненамеренно причинила вред королю.
— Какой именно вред?
— Зацепила его сгустком огненной магии.
Марон нахмурился. Несмотря на блуждающие среди солдат домыслы, проводить допросы он не любил, особенно тогда, когда допрашиваемый всячески пытался скрыть истину.
— Огненный сгусток образовался на вашей ладони?
— Да.
— Случайно?
Она помолчала, и Марон, понадеявшись, что первая — и самая опасная — волна гнева схлынула, отважился посмотреть собеседнице в лицо.
— Нет, — покусав губы, ответила она. — Я метила в него, спутав с другим человеком.
— С каким человеком?
— Не знаю, — со вздохом призналась леди Хассель и, не выдержав его пристального взгляда, опустила ресницы. — За несколько дней до инцидента в мою спальню проник незнакoмец, и я от неожиданности ударила его огнем. Думаю, я нанесла его здоровью весьма значительный урон.
— Так. — Марон тряхнул головой, отказываясь что-либо понимать в происходящем. — И что делал этот незнакомец в вашей спальне?
Леди Рэйлин горестно вздохнула и, словно не зная, куда деть руки, потерла виски кончиками пальцев. Марон с безотчетной тоской проследил за ее движением, ещё раз отметив про себя, насколько утонченные, музыкальные пальцы у его загадочной до невозможности гостьи.
— Я не знаю. Его так и не поймали.
— И что случилось дальше?
Она поколебалась, смущенно взглянув на него исподлобья.
— Несколько ночей спустя мою спальню изволил посетить его величество, я спутала его со злодеем и… тоже ударила огнем.
Марон ощутил удушающий приступ чего-то неясного, очень похожего на гнев, нo не стал спрашивать о том, что понадобилось корoлю среди ночи в спальне своей невесты.
Это не имеет никакогo отношения к делу, и лично Марона никак не касается.
— Здоровью его величества вы также нанесли значительный урон?
Все так же кусая губы, она кивнула.
— Обвинять меня в предумышленном покушении не стали, однако сочли опасной для короля. Согласно вердикту королевского совета меня отправили на север, чтобы я могла применить свой дар на службе королевству. За три года шумиха вокруг этого инцидента уляжeтся, и я смогу вернуться домой.
— Сомневаюсь, — невольно вырвалось у Марона.
Он тут же прикусил язык, но поздно: леди Рэйлин выразительно вскинула бровь, ожидая объяснений. Что ж, сам оплошал — придется объяснять.
— Если я правильно понял смысл этого письма, ваше возвращение домой нежелательно.
Взгляд ее с тревогой переместился на листок, все ещё зажатый в пальцах Марона.
— Но это еще не все. Вы говорили, что королева передала печать для разблокировки браслетов лорду Камо.
— Совершенно верно.
— Письма лорду Камо в этом пакете нет. Как и печати.
— Что?
— Более того, в письме прямым текстом говорится, что разблокировать ваши браслеты не дозволяется никому, кроме придворного мага, для чего необходимо подавать специальнoе прошение Короне.
Тонкие пальцы нервно затеребили верхнюю пуговицу строгого ворота платья — как будто леди Рэйлин стало трудно дышать.
Должно быть, так оно и было.
— Могу я взглянуть на это письмо? — севшим голосом спросила она.
Марон с трудом подавил желание немедленно спрятать бумагу за спину. Не хватало еще, чтобы она прочла тот самый абзац о браке.
— Нет. Простите. Вам придется поверить мне на слово.
Он и сам не имеет ни малейшего представления, что с этим делать, но по крайней мере у него будет время подумать. О том, чтобы исполнить королевскую волю и жениться на леди Хассель самому, не могло быть и речи. Пожалуй, следует запросить свежие данные обо всех оставшихся на севере лордах, пусть даже мелких, и их сыновьях — вдруг среди них сыщется тот, кто ещё не женат, кто подходит ей по возрасту и кто захочет взять в супруги девушку, лишившуюся милости короны?
От этой мысли в груди резануло такой оглушающей болью, что Марон едва удержал лицо бесстрастным.
Впрочем, в свете вскрывшихся подробностей брак сейчас не является главной ее проблемой. Браслеты — вот что хуже всего…
На нее жалко было смотреть. Преисполнившись сочувствия, Марон добавил чуть мягче:
— В пакете имеется письмо коменданту гарнизонной крепости, лорду Дервину. Возможно, оно что-нибудь прояснит.
Она вскинула на него растерянный взгляд.
— А если нет? Что мне делать тогда? Как я смогу проходить боевую службу в этих браслетах?
Марон не нашел в себе смелости добить ее известием, что ни о какой службе и речи нет в этом письме. Ее ждала ссылка — самая настоящая, тоскливая и безнадежная ссылка на долгие годы, с правом подачи прошения о пересмотре наказания не чаще чем раз в три года… Но ведь и это не самое страшнoе из того, что ожидает ее в обозримом будущем.
И об этом Марон не смог умолчать.
— Рэйлин. Вы правы, самое скверное кроется в ваших браслетах. И беда вовсе не в том, что вы не сможете нести службу в качестве боевого
