Я буду твоими глазами - Александра Неярова
Ратмир был старцем. Коса едва задела его голень, но в силу возраста кровь не хотела останавливаться, бабы перетянули лоскутом тряпки рану, аж кожа вокруг посинела.
Попросив принести горячей воды, Верея сперва занялась им. Сняла повязку, промыла, приложила лист рудометки и прочитала наговор.
– Скоро заживёт, дедушка.
– Благодарствую, дочка, – проскрипел добро Ратмир.
Закончив с ним, Верея подсела к Всемилу. Его рана оказалась куда серьезнее.
– Глубоко лезвие зашло, кость похоже задета. Как же ты так умудрился?
– Дурь выказывал перед девицами, покрасоваться решил! – хохотнули мужики.
– Так, а вы чегойто расселись и лентяйничайте? – гаркнула Аленья, грозно подбоченившись. – До обеда полно ещё времени! Притомились бедные.
Дружный смех стих, мужичьё разом приуныло.
– Не бухти, Аленья. Идём мы в поле, идём, – буркнул незнакомый Верее мужчина. Ловко поднялся на ноги и побрёл к остальным, другие за ним потянулись и даже старик Ратмир. Аленья ушла к шалашам.
Верея осталась с Всемилом наедине.
– Ну, терпи и постарайся не шевелить ногой. Больно будет, – предупредила. А парень на это белозубо улыбнулся и взлохматил пятерней непослушные вихры на затылке.
– Ради такой красы всё что угодно вытерплю.
Верея хмыкнула про себя. Каков охотник до девичьих сердец!
Но тем не менее он ни разу не пожаловался и не застонал от боли, пока она прочищала глубокий порез от грязи с кровью, промывала рану и накладывала тугую повязку с тысячелистником. Лишь шипел и кривил губы. Как в случае с княжим воеводой Верея поводила дымящимся пучком трав возле ранения, шепча молитву. Парень с интересом наблюдал за действом.
– Пару дней хромать будешь, боли сильные будут, но всё заживёт потихоньку. На вот, держи, – дала ему церебральных стеблей и листьев, – матушка твоя пусть отвар сварит, а ты пей добросовестно, не пренебрегай, коли нога ещё нужна, иначе худо станет.
– Спасибо, Верея. – Всемил принял маленький мешочек, накрыв своими большими ладонями девичью руку, погладил тыльную сторону ладони пальцами, отчего щеки Вереи запекли пуще. Парень был красив. – Всё сделаю, как ты велишь.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а потом она сглотнула от волнения и произнесла, нарушая затянувшееся молчание:
– Ещё кому-либо помощь нужна?
Подумав, Всемил кивнул и отвёл её к лошадям. Одна из кобылок тоже ногу повредила: подвернула, наступив в ямку, из-за этого хромала и вела себя беспокойно. Мужики распрягли её и на сук дерева узду накинули, телеги с сеном она возить пока не в состоянии.
Верея занялась ей, Всемил держал ногу кобылы и следил за тем, чтобы она не укусила и не лягнула девицу. Верея присела у копыт, лошадь недовольно зафырчала.
– Тише, милая, – сказала ей ласково, погладила её по морде, в глаза тёмные заглянула, – я тебе помогу.
С животными Верея всегда общий язык находила, также случилось и в этот раз. Кобыла успокоилась, почувствовав доброту в девице, и спокойно стояла пока Верея осматривала пострадавшую голень с копытом.
– Сильный вывих, нужно перетянуть и ближайшие дни не давать ей нагрузок.
– Передам старосте твой наказ, – Всемил кивнул. – Ловко у тебя получается хлопотать с этим.
– Меня учили, это не так сложно, как кажется на первый взгляд, главное знать, что правильно делать.
Незаметно они разговорились, а потом Верею позвали бабы посмотреть младенца и детей, что постарше. Так время за работой и пролетело.
Наблюдая за дружными семьями, слушая их смех и необидные переругивания, на неё накатила тоска, она вспомнила о Горяне, матушке Деяне и братце названном, Ждане. О своём кровном брате и родичах… печаль по ним потихоньку гложила сердце, кошкой на душе скребла.
Солнце увенчало небеса, и Аленья позвала Верею отобедать с ними. Бабы подали сытную пшеничную кашу с маслом и соленое свиное сало. Квасу и простокваши налили. От тяжёлого труда пробудился лютый голод, ели все и даже дети не привередничали. Опосля трапезы старики присели отдохнуть, а молодежь отправилась за ягодами в лес.
– Ты в избе Грознеги обосновалась? – полюбопытствовали деревенские. – Надолго иль как?
Тут-то Верея и обмолвилась, что станет жить подле Белозёрки, помогать им при необходимости, и что ей необходимы вещи и продовольствие.
– Я куплю. Домишко ветхий, крыша течёт, залатать надобно.
– Своя ведунья под рукой это хорошо. К Грознеге почти каждый на поклон за помощью разной бегал. Она и роды принимала, и скот лечила, обряды творила. – Добрыня, староста, огладил косматую бороду, призадумался. – После сбора урожая за избушку твою возьмёмся, да мужики? Подождёшь, Верея?
Сельчане согласно заголосили. Она так же. Куда ей деваться, ныне важнее рожь дожать, потом яровая пойдёт, лён, овощи в довершение.
– А пока отправляйся-ка с Всемилом в деревню. Всё равно от него на поле толку никакого теперь. Старухам нашим плату дашь, они тебе гостинцев и вещиц соберут.
На том и порешили.
***
Солнце клонилось к холмам и кронам леса. Княжич не видел этого, но мог слышать, как постепенно затихала природа, готовясь ко сну. Прекращали щебетать птицы, ветер унялся, и нагретый днём воздух медленно холодал. Заскрипели уж свои песни сверчки.
А Верея всё не возвращалась.
Тревога нарастала с каждым ударом сильного сердца мужчины. Казалось даже лесной зной ей исполнен. Каждый вздох оседал в груди серой горечью, расползался во все стороны, бередя почти зажившие раны.
Княжич не первый час стоял возле начала стёжки, где оканчивалась лесная опушка, на которой располагалась изба. Ждал. Злился и переживал.
Хотел уже плюнуть и сам за девицей в деревню пойти, как вдали вдруг заслышал конское ржание и мерный стук колёс телеги. А после и голосок Вереи. Ну наконец-то!
Только возвращалась она не одна.
Её тихий возглас был схвачен мужским смехом. С ней деревенский чужак.
Зачем она его сюда ведёт? Неужто прознала, что он княжий сын и рассказала им… Под рёбрами кольнуло от возможного предательства. Кто знает, что ведают эти ведьмы, может она насквозь его видит, а умалчивает!
По усиливающимся звукам они приближались. Скрипя зубами, давя в себе жгучее недовольство, усилием воли княжич заставил себя скрыться в доме. Схватился за меч и стал ждать, когда они подойдут ближе. Намерения чужака узнаёт, а заодно послушает о чём говорить станут.
Судя по молодому голосу с ней шёл парень. Они так душевно беседовали, Верея смущённо смеялась над каждой его
