Темный голод (ЛП) - Диан Кэтрин

Она убрала руку с его члена и снова начала царапать его. Он развернул её и прижал к себе попкой, прежде чем успел обдумать свои действия. Он оборвал своё низкое рычание, но не отпустил её. Он несколько долгих мгновений прижимал её к своему твёрдому члену, пытаясь успокоиться.

Может, она и хотела, чтобы он контролировал ситуацию, но это не означало, что ей понравится грубый трах. Она, вероятно, даже не подозревала, что посылала такие сигналы его телу. Он даст ей то доминирование, в котором она нуждалась, но он должен был держать себя в руках.

Он просунул руку между их телами, чтобы схватить свой член и приставить его между её ног.

— О, — выдохнула она, — о.

— Потрись о него, — хрипло сказал он. — Вот для чего это нужно.

Сначала её движения были неуверенными, её лоно медленно скользило по нему, затем она стала напирать сильнее, двигаться быстрее.

Бл*дь. Бл*дь.

Нокс слышал собственное рычание, чувствовал напряжение в спине, ноющую тяжесть в яйцах. Клэр задыхалась, не в силах ни о чём думать, её тело отчаянно искало разрядки.

Обхватив её одной рукой, Нокс поднял её и отнёс на кровать, прижимая её к себе, и они оба застонали от трения. Когда он усадил её на кровать, она опустилась на четвереньки, и Нокс накрыл её сзади, наклонившись, чтобы прижаться к ней всем телом.

Он зарычал ей на ухо, довольный тем, как она тяжело задышала в ответ.

— Да?

В ответ она прижалась к нему спиной. Когда Нокс приставил головку члена к её гладкому входу, она толкнулась навстречу. Они оба вскрикнули от внезапного, горячего контакта. Зарычав, Нокс вошёл в устойчивый ритм, постанывая при каждом глубоком толчке в её набухшую киску, пока его член был зажат в её узком влагалище.

Он крепко прижал её к себе и опустил руку, чтобы стимулировать её клитор. Она кончила сильно и быстро. Нокс позволил своему телу работать, трахая жёстко и глубоко, пока она снова не кончила.

Затем он вышел, и его член весь сочился предэякулятом, а тело было будто пронизано электрическим током. Ему нужно было увидеть её лицо. Это Клэр, а не какая-то случайная женщина.

Клэр перевернулась, дрожа, не сводя глаз с его сочащегося члена. Она потянулась к нему.

— Нет, — ему не нравилось, когда его хватали. Это просто… что-то с ним делало.

Зарычав, она схватила его за предплечье, не обхватив его и наполовину.

— Ты такая чертовски свирепая.

Он устроился между её бёдер и с силой вошёл в неё. Вскрикнув, она выгнулась навстречу ему.

Его клыки заныли. Ему до смерти хотелось вонзить их ей в шею, попробовать её на вкус, пока он овладевает её телом. Это его раздражало. Это заставляло его трахать её ещё сильнее.

Нокс просунул руку ей под бёдра, чтобы приподнять её. Он просунул другую руку ей под спину, притягивая её к себе, чтобы их тела соприкасались. Он трахал её до тех пор, пока она не застонала, не прижалась к нему и не отдалась ему полностью.

Когда она кончила снова, то укусила его за плечо, крича в его плоть. Нокс зарычал от избытка ощущений, его яйца напряглись, спина выгнулась, член извергал горячие струи спермы.

Его разум отключился, а тело поплыло.

Её рыдания вернули его к действительности, и он нежно обнял её и позволил выплакаться, прижавшись к нему, пытаясь впитать её боль, зная, что он не сможет, зная, что это так не работает.

Глава 17

Малотов ненавидел эту часть своей работы. Грязные, вонючие демоны — и ему приходилось ловить их живьём.

В начале своей деятельности он отлавливал вампиров, чтобы использовать их в качестве приманки, заманивая демонов в переулки и другие труднодоступные места.

Сколько работы, чёрт возьми.

Теперь он посещал места, где приманка появлялась сама по себе. Бары и ночные клубы, иногда стриптиз-клубы. Демоны неизбежно выходили на охоту, и Малотов был там, чтобы схватить их. Это был чёртов труд на благо общественности.

Конечно, «схватить» — это слишком расплывчатый термин. Скорее уж, «выстрелить в них дюжину раз, пока они не перестанут двигаться». Ему не нравилось подходить слишком близко, пока они не становились неподвижными.

Пока они могли регенерировать перед тем, как Гидеон проведёт свои тесты, босса не волновало их состояние.

Тем не менее, это чёрная работа, намного ниже квалификации Малотова. Его специальностью были вампиры. Во имя любви к Идайос, он же был скульптором, способным создавать из своих предметов прекрасные, жестокие произведения искусства. У него был дар, и для работы ему нужна более качественная глина, а не грубая грязь демонов.

Со времен ночей в Замке Малотова не использовали должным образом. Бои Гидеона были такими банальными, а его бизнес — таким мелким. Малотов был свидетелем настоящего насилия. Он заставлял мужчин убивать друг друга жестоко, голыми руками, грубо, первобытно и очень, очень реально.

Крики.

Хруст костей.

Кровь.

Это было настоящее искусство в движении.

Остались только приятные воспоминания с тех пор, как этот здоровенный зверь, Нокс, всё испортил. Во имя Идайос, Малотову нравился этот тип.

Нокс был молод, ему не исполнилось и двадцати, когда Дутерианы забрали его в уплату долга его семьи. Малотову редко доводилось брать их в команду такими молодыми. Обычно они были слишком закалёнными, чтобы их можно было воспитать ещё до того, как они ступили на Арену, и слишком упрямыми, чтобы их можно было научить. Они всегда умирали слишком рано.

Но Нокс…

Он был чем-то другим.

Больше. Сильнее. Умнее. И спокойнее. Это было ключевым моментом. Он наблюдал и учился. Он расставлял приоритеты, принимал решения.

О, у него бывали свои моменты. Любую личность можно скрутить достаточно сильно, чтобы вызвать у него или неё реакцию.

И он был жестоким бойцом, да, но он знал, когда нужно дать волю чувствам. В остальное время он был отстранённым. Всегда погружённым в себя. Никогда не бушевал. Редко доставлял неприятности.

Но всегда думал.

Как долго Нокс планировал свой побег? И когда у него появился шанс, что заставило его вместо того, чтобы спастись самому, рискнуть жизнью в попытке перебить всех в Замке и поджечь это место?

Что ж… всех, кроме одного. Малотов сбежал. Он залёг на дно на долгие годы, его репутация была погублена, его слава угасла.

Малотов ненавидел этого здоровенного ублюдка. Если честно, то даже любил-ненавидел. Потому что как он мог не любить свою величайшую работу?

Потому что такая массовая резня? Это требовало невероятной ярости, которую Нокс хорошо скрывал десятилетиями — то, что Малотов воспитал в нём.

Когда Гидеон предложил Малотову возглавить его бойцовский ринг, Малотов согласился из-за отсутствия лучших вариантов. Годы скуки, но теперь дерьмо приобретало интересный оборот. Новое начинание Гидеона было очень захватывающим.

Не говоря уже о том, что — Боже, у него практически кружилась голова от осознания этого — Молотов знал, он знал, что видел Нокса на ликёро-водочном заводе прошлой ночью.

Сначала Малотов отмахнулся от этого зрелища, решив, что память сыграла с ним злую шутку, но потом он просмотрел записи с камер наблюдения. Немного перемотки назад и вперед, немного увеличить изображение, и, чёрт возьми, да. Это был он.

Молотов не знал, что Нокс в Портидже. Боже, если бы он знал…

Он бы выследил его много лет назад. Чтобы убить его, если возможно. Чтобы увидеть его, если иного варианта нет. Хорошо, что Малотов не знал, потому что сейчас был подходящий момент. Теперь Малотов мог отомстить. Это будет поэтично.

Но ему нужно больше информации, прежде чем он сможет передать это Гидеону, и Гидеон поручил ему собрать новые образцы для тестирования.

Малотов оглядел переполненный ночной клуб, готовый продолжить.

Вон там.

В баре. Пил газировку и жадно наблюдал за рыжеволосой женщиной-вампиром, которая была слишком пьяна, чтобы заметить его.

Малотов прогуливался, насвистывая, когда ему в голову пришла новая идея.