Падшая в академии. Крылья для беглянки - Алекс Найт

– Её прах ты пронесла в храм? – голос его наполнился вкрадчивостью.

– Да. Она погибла из-за того, что не имела доступа к Свету.

– Мне жаль. Я понимаю, как это тяжело, наша с Аркадией мать тоже ушла рано.

– Сочувствую. Значит, у тебя есть сестра?

Похоже, Дорос сказал правду, и Никос работает над крыльями не в одиночку.

– Да, она замечательная, уверен, вы бы могли стать друзьями, – на губах легата появилась нежная улыбка.

– Она помогает тебе с крыльями? – прямо спросила я.

– Запрета на постороннюю помощь нет. Моя победа очевидна, Кассия. Поэтому…

– Что? Полюбить тебя? – перебила его я, всем своим видом выражая скепсис.

– Да, я бы этого хотел, – он пронзительно посмотрел в мои глаза.

В Никосе снова пылало пламя, на этот раз ярче, живее, вызывая стихийный отклик и во мне. Сердце забилось чаще, я стиснула челюсть, ругая себя за дурацкую реакцию.

– Судя по всему, легату достаточно только пожелать, – язвительно ухмыльнулась я. – Маму принудил к отношениям такой, как ты. Высокопоставленный, неприкасаемый из-за своего положения. От неё отказалась семья, а потом ей пришлось бежать, спасать свою жизнь и мою, потому что ко всем своим грехам он ещё и был женат.

– И всё же непонятно, как к твоей матери в руки попал артефакт рода Андервуд.

– Что?! – я стремительно повернула к нему голову.

– Вернись в прежнее положение, – поморщился он.

– Объясни, – попросила я, нехотя разворачиваясь.

Нетерпение рвало душу. Мама мало рассказывала об интригах, которые вынудили её бежать, да я и не интересовалась, а теперь, в свете особого отношения короля и его легатов, мне хотелось узнать правду своего происхождения. Тем более, слова Никоса расширили размеры тайны и на соседнюю страну.

Андервуд – прерванный правящий род Кириуса, к которому принадлежала императрица Джослин до замужества. Её отца императора Уильяма свергли почти восемнадцать лет назад. Династия монархов считалась прерванной, к власти пришёл совет. Вот только во время переворота погиб император с супругой и любовницей, а так же долгое время сообщалось о смерти и их дочерей. Жажда власти забрала у страны портальщиков, которые могли помочь защититься от выходящих из Разлома, перехода в другой мир, враждебных чудовищ, порождений мглы. Только девушки выжили, но в связи с изменением политической обстановки скрывали своё происхождение и даже ауры, боясь, что совет будет использовать их в своих целях из-за дара. Похоже, им помогли спрятаться такие же артефакты, как у меня.

– Как ты знаешь, технология сокрытия ауры считается чем-то невозможным, из области фантастики, но ты носила артефакт, способный на такое. Плетения не запатентованы, они принадлежат роду Андервуд и ныне хранятся у потомка этого рода, императрицы Кириуса Джослин Вилдбэрн, – заговорил он менторским тоном, возвращаясь к рисованию. – Но известно, что после переворота в Кириусе плетения были похищены, созданный по ним артефакт помогал тебе скрываться. То есть ты носила на себе собственность правящего рода Кириуса, Кассия. Это само по себе уже любопытно. Такие артефакты помогали скрывать ауры дочерей погибшего императора Уильяма и внучки Тироса Мелании после её похищения. И все они – потенциальные носители портального дара, – он внимательно присмотрелся к моему лицу, на котором, похоже, отпечатались все испытываемые мной эмоции.

Само собой, я не могла являться единственным возможным портальщиком на весь мир. Но не думала, что нить невидимой связи проходит ко мне через редкие артефакты от императрицы Кириуса, её сестры и внучки короля Тироса.

Дар портальщика передаётся по наследству через гены, мама не была его носителем, таким проклятьем одарил меня ублюдок-отец. Вот только было то, что я старалась никогда не обдумывать. Единственным портальщиком Альвиана, о котором мне известно, являлся зять Тироса и отец его внучки Мелании Джудас. Король принял его в род как сына, несмотря на его совсем неаристократическое происхождение. Джудас был мужем дочери короля страны и вполне мог принудить кого угодно к отношениям. Но только как предположить, что меня связывают с властителем Альвиана некровные семейные узы? Вот именно, глупость.

Если Джудас, совсем не аристократ по происхождению, вдруг уродился портальщиком, такое могло случиться и со мной. Наверняка гены спали и проявились активнее, что привлекло ко мне внимание властителей стран. Всё же дар очень редкий. Но, скорее всего, в целях безопасности о нём не заявляют в открытую, потому мне известно только об одном портальщике Альвиана. Род Андервуд тоже долгое время скрывал свою особенность, пока не пришлось её применить для защиты страны от Разлома.

– Значит, я прав, – кивнул Никос, наверняка прекрасно понимая, что за сумбур творится в моей голове. – И ты знала. Дар уже проявился? Или ещё нет?

– Я… ты ошибаешься, – нервно облизав сухие губы, пролепетала я.

– А ты не умеешь врать, Кассия. Что ж, редкий портальный дар – ещё одна веская причина для победы.

– Из меня вышел прекрасный трофей, – выдохнув сквозь стиснутые зубы, я растянула губы в ироничной улыбке.

– Отбрось сопротивление, Кассия. Моя победа – обстоятельство, с которым не поспорить, но и его можно обернуть счастьем для себя. Достаточно лишь пойти мне навстречу, узнать меня. Оскорбительное для тебя соревнование может завершиться для нас обоих счастливым браком.

– Вот слушаю тебя и понимаю, как бесит остальных моя прямолинейность. Наверное, ты прав, мне надо учиться притворству.

– Как тонко, – ухмыльнулся он. – Мне импонирует твоё строптивое пламя. Завоёвывать куда приятнее, чем получать желаемое без борьбы.

И вот что на это ответить? Прыгну я в его объятия с радостным визгом или с мечом на изготовку, он всё равно будет в выигрыше.

– Это соревнование выиграю я, Никос, – вновь обернулась и подняла руку, пресекая его требование принять прежнее положение. – Я сама сплету крылья. И даже если король Тирос настоит на моём замужестве, даже если прикажет выйти замуж за тебя, это не будет твоей победой, а лишь приказом.

С полминуты он немного поражённо смотрел в мои глаза, а потом выдал:

– Замри. Так ты прекраснее всего, – и перевернул страницу альбома.

– Ты псих, – уныло отозвалась я, вновь ощущая, как к щекам начинает приливать кровь.

Толкаю тут речи, а ему всё равно. Ещё и смущает…

– Творец, – поправил он, не отрывая взгляда от альбома.

***

На следующий день я шла на утреннюю тренировку в некоторой прострации, отходила от общения с Никосом. В итоге так и не поняла: ненормальный он или, наоборот, его поведение вполне обычно для творческих личностей.

Айлин поглядывала на меня с беспокойством, но ни о чём не спрашивала. Иногда огневики перегорают, и надо дать им время набраться моральных сил. У меня наступил именно такой момент.