Любовь ворона - Люси Фер

Шли годы. Любовь молодых с годами росла и крепла. Морт каждый день ходил в море, а Очхи торговала его уловом. Три старших сына Аноп, Кирад и Сускен помогали отцу в непростом деле, а младшая дочь Элиско приносила удачу матери в торговле.

Однажды, игравшая возле дома Элиско увидела старца, бредущего вдоль дороги. Одеяние его было настолько бедным, что сквозь истертый плат, повязанный на голове, можно было рассмотреть старческую белизну его волос. Девочке стало жаль старика. Сорвав со своей головы, недавно сшитую мамой косынку, она подбежала к старику и застенчиво протянула ему свой дар.

— О, милое дитя! — искренне удивился старец. — Поистине доброта любящих сердец, подобно горному ручью пробивает в каменном сердце надежду на прощение. Спасибо, тебе, Элиско! Это самый ценный дар, что когда-либо приносили мне люди на земле. Взамен я хочу подарить тебе вот что…

На руке старика лежали два дара: щепа и камень.

— Прошу возьми их, милое дитя, это дары для твоих родителей. Да передай им послания старика: как древо, однажды спасшее жизнь, так и эта щепа подарит частицу утерянного; как камень, однажды отринувший старую жизнь, так и этот гранит вернет несправедливо утраченное.

Ничего не понимающая Элиско бережно взяла дары странного мудреца, с интересом рассматривая подношения. Однако вспомнив о том, что всегда необходимо говорить слова благодарности, как учат ее родители, подняла взгляд на старика, но того уже и след простыл.

Удивленная Элиско вернулась домой, ответственно передав подарки и слова старого мужчины.

Камень старца вернул силы Морта, отнятые великим Богом перед его походом в Берунгские горы. А щепа, доставшаяся Очхи, взамен отнятому зрению, пробудила в ней дар провидения. В тот день Морт и Очхи долго стояли на улице, смотря в звездное небо.

— Он так и не узнал, что мы его уже давно простили. За все… — тихо изрек Морт глядя на свою любимую жену.

— Он знает, милый, знает… — грустно отвечала ему жена, — однако получить прощение и простить себя самому — разные вещи.

Шли годы, время отведённое Морту и Очхи подходило к концу. Почувствовав свой скорый уход за грань, они собрали своих детей и передали им дары.

Старшему сыну Анопу Морт передал способность управлять ветром.

Среднему сыну Кираду достался дар укрощения огня.

А младший Сускен стал повелевать водой.

Обняв свою единственную дочь Очхи сказала:

— Отдаю свой дар, щедро подаренный мне, взамен утраты, дочери своей единственной. Элиско, дар провидения сложен и не каждый сможет выдюжить то, что начертано. Не стоит думать, что мой подарок — это проклятие. Честность, искренность и мудрость, вот столпы, на которых зиждется прорицание. И верное использование подарка твоего деда принесет только добро в этот мир.

Передав свои щедрые дары потомкам, тремя днями позднее Морт и Очхи вышли на лодке в море, да так и не вернулись.

Расползлись по земле их потомки, рассеяли дары по всему земному шару.

Однако пришла беда… Племена берунгов, когда-то отважно спасенных Мортом, от гнета жестокого самодура, решили освоить новые земли, положив алчный взгляд на плодородные земли разрозненных народов.

Объединились тогда все потомки Морта и Очхи и основали королевство Шагран, объединив под своё крыло разные народы, веками мирно жившие бок о бок.

Королем был избран потомок младшего сына Акконд. Не по старшинству выбирал народ себе предводителя, а по мудрости и доброте. Долго думал мудрый король, как защитить своё королевство от хитрых берунгов, пытавшихся захватить чужие территории со всех трех сторон. И постановил король, построить по башне в каждой точке своего треугольного королевства.

Башню воздушных воронов построили в самой высокой точке Шаграна. Возглавлять и служить в ней были призваны потомки Анопа.

В восточной точке королевства воздвигли башню огненных лис, хозяевами которой стали дети Кирада.

Западная точка досталась потомкам Сускена, которые построили на ней башню водяных змеев. Во главе башни встал сын Акконда, Турил.

Потомкам Элиско не досталось крайних мысов для возведения защитной башни. Оно и закономерно, дар Очхи наследовали только по женской линии, а если порой и рождались воинственные девочки, для защиты границ их попросту не брали, отправляя служить в Аббатство Террариут.

Мудрый Акконд долго думал, о месте возведения аббатства для девочек, в конце концов решив построить его точно в центре своего королевства, чтобы все предсказания, увиденные молодыми терриссами, незамедлительно отправлялись по трем сторонам.

Надо сказать, тактика сработала. И предначертания, отправляемые из аббатства с помощью птиц, вовремя достигали защитных башен и позволяли воинам подготовиться к нападению недругов или буйству стихий.

Сам Акконд мудро правил королевством на протяжении шестидесяти пяти лет, заседая в столице. После его смерти город, который так и не получил официального названия, а именовался просто столицей, назвали в его честь — Аккондом.

В течение семи веков столицей королевства Шагран неизменно оставался город Акконд. Однако три года назад нынешний король Асхер, потомок Кирада, заключил наконец-таки мирный договор с берунгами, одним из пунктов которого было перенесение столицы в город Трист, который находится неподалеку от границы с их царством.

Все эти легенды и мудрый голос старой нянюшки проскальзывали в голове Леды друг за другом, настраивая ее на нужную волну эмоционального спокойствия перед обрядом.

Обряд предстоял быть тяжелым!

Глава 3

— Почему вы отправились на обряд одни? Сколько раз повторять, что это может быть опасно?! — гневно вопрошала тер Мисхона, злобно потрясая мясистым пальцем.

— Так давайте-ка еще раз и с самого начала, — устало произнесла тер Мелиссуф, управлявшая аббатством террис на протяжении долгих сорока лет.

— Мы проводили обряд в верхней башне, — спокойно начала как всегда рассудительная Мелинда.

— И единства не случилось, — нетерпеливо перебила ее Фиона, возбужденно подпрыгивающая с самого нашего прихода в кабинет аббатисы.

— Вы уверены, в том… — начала озадаченная тер Мелиссуф.

— Абсолютно- перебила ее Мелинда.

— Мы с шестнадцати лет проводим обряд круга, тер Мелиссуф- вступила в разговор Бегга, от волнения слишком сильно дернувшая белую прядь своих длинных волос, — мы не спутаем единство ни с чем другим. Его просто не было…

— Каждый увидел часть своего видения, но единой картины не сложилось и это очень странно, ведь отклики были у всех… — заключила Арифа. Бросив взгляд своих угольных глаз на Леду, понуро стоявшую в самом углу кабинета.

— Возможно, все дело в том, что мне будет двадцать через две седмицы. А всем известно, что дар Очхи ярко цветет в период с шестнадцати до двадцати, — заключила Леда, сложив руки на груди будто бы закрываясь от осуждения всего мира.