Легкое дельце - Виктория Серебрянская
Техник оказался в придачу ко всем своим недостаткам еще и слегка туповат. Я поняла, что он никогда не поступит, когда парень сообразил задать вопрос только тогда, когда я уже заканчивала сканирование:
— Слушай, — осторожно начал он, — не пойми меня неправильно, но если у тебя действительно диплом первой Звездной, тогда что ты делаешь в этой дыре?
А может, и поступит, хмыкнула я про себя. Если не перестанет осторожничать и анализировать, что делает и что говорит.
Просканировав последнюю коробку и убедившись, что на тележке действительно находятся припасы для межпланетного перелета, я повернулась к парнишке лицом и положила руки на бедра. Тот подобрался под моим взглядом. Даже пивное брюшко втянул. Мне пришлось подавить улыбку. Слишком хорошо я знала, кого парень сейчас видит перед собой: тощую, остриженную слишком коротко для женщины, костистую особь с нездоровым цветом лица, тонкими и бесцветными губами, жилистой шеей, плоской грудью и слабо выраженными бедрами. Грудь я упаковывала в сверхплотный спортивный лифчик. Остальное… Жизнь у меня была такая, что жир не нарастал на костях.
— Что делаю в этой дыре, говоришь? — Я позволила все-таки улыбке проявиться. Несмотря на тревогу и неуверенность в завтрашнем дне, настроение неожиданно поползло вверх. — А я на выпускном устроила безобразную драку и набила морду лица преподавательнице по психологии!
Парень ошарашенно вытаращил на меня глаза, очевидно, не в силах соотнести драку и засушенную бабу, стоящую перед ним.
— Она тебя по экзамену валила, что ли? — неуверенно предположил он. — Или по пьяни?
Поднявшееся было настроение, с размаху грохнулось об покрытие ангара. И я пробурчала, отворачиваясь от собеседника:
— Угу, по пьяни.
Незачем ему знать мою настоящую историю. Все равно не поймет.
Я так и не смогла добраться до галанета, чтобы проверить, кому принадлежит «Шерварион». Когда я подписывала контракт, то в нем дата вылета указывалась завтрашним утром. Но едва я закончила готовить яхту к отлету, упаковав все необходимое по местам, проверив техническое состояние корабля и позаботившись о кое-каких хитростях, едва собралась запереть «Шерварион», пойти где-то перекусить и хотя бы попытаться добыть информацию, как на мой коммуникатор поступил звонок. Моя нанимательница, нервная до снежной бледности лица, скороговоркой протараторила, что ее мужу становится хуже и желательно лететь как можно быстрей. А потом поинтересовалась, где я и как быстро смогу прибыть на корабль.
Я нахмурилась. Те крохи, азы медицины, которые преподавали нам в академии, просто вопили, что, если состояние пациента нестабильное, его никак нельзя отправлять в космос. Капсула там или нет, но любой старт — это дополнительная нагрузка на и без того больной, разбалансированный организм. Медики в таких случаях старались сначала стабилизировать состояние существа. А потом уже отправлять его рисковать в космос.
Моя нанимательница словно подслушала мои мысли:
— Мисс Смирнова! — нервно воскликнула она. — Поймите меня как женщина женщину: я люблю своего супруга! И хочу, чтобы он жил! Желательно, полноценным мужчиной! А здесь ему не могут оказать необходимую помощь и только разводят руками! Здесь он точно обречен на смерть! Если же вы сейчас стартуете, у нас появится шанс! У моего супруга на жизнь, а у меня — на семейное счастье!
В чем-то девица была права. Медицина на этой чертовой планете была на нуле, если не на минусовой отметке. Те, кто побогаче, держали собственные медицинские капсулы и при необходимости советовались с врачами по галанету, самостоятельно настраивая капсулы в соответствии с их рекомендациями. Беднякам же оставалось лишь уповать на несуществующего бога. И как я понимала, в случае моих нанимателей, капсула ничем не могла помочь, она лишь поддерживала состояние больного. Со временем он бы просто угас. Что же с ним такого страшного случилось?
— Мисс Смирнова, — ворвался в мои мысли нервный голос девицы с голограммы, с отчетливо звенящими в нем истеричными нотками, — вы не будете отвечать за состояние моего супруга! Для этого с вами летит медик! Ваше же дело как можно аккуратнее стартовать, провести яхту через метеоритные пояса, и посадить как можно ближе к клинике. Чтобы не пришлось еще долго добираться до нее местным транспортом!
Перед подписанием контракта я выяснила, почему миссис Медервас Абату, указанная в контракте как мой наниматель, искала пилота, умеющего сажать звездолеты на очень ограниченные пространства: клиника, в которой согласились принять ее супруга на лечение, находилась чуть ли не в самом центре горно-лесного массива. Для больных самое то: чистый, обогащенный воздух и красивые, умиротворяющие пейзажи вокруг. Обратной стороной этой лепоты было то, что до клиники запрещалось добираться летающим и наземным транспортом. Только подземными туннелями. А подземный транспорт до сих пор не отличался высокой скоростью. И дорога до клиники растягивалась почти на сутки по всеобщему времени. А это несомненный вред супругу моей клиентки. Мне нужно было посадить космолет на небольшой пятачок в горах, всего в тридцати минутах пути от клиники. Оставался вопрос, почему звездолету можно приземляться в горах, а пользоваться летающим и наземным транспортом нет. Но миссис Медервас Абату просто проигнорировала этот вопрос, сделав вид, что не расслышала.
— Мисс Смирнова, — снова нервно позвала меня деваха с голограммы.
И я нехотя отозвалась:
— Я еще на яхте, как раз собиралась ее запереть и пойти пообедать…
— Пожалуйста, скажите, что готовы стартовать сразу же, как только в порт доставят капсулу с моим супругом! — взвизгнула она. — Все ведь уже готово к отлету?
И снова у меня в груди тяжело заворочалось нехорошее предчувствие, а я испытала почти непреодолимое желание сказать, что нужно еще немного времени. Я б могла потребовать проверки технического состояния главного двигателя, перед путешествием с таким грузом за подобное требование меня бы никто не счел перестраховщицей. Или сказать, что необходимо оформить медицинский допуск, что тоже было вполне правомерным и при оформлении оного исключало любые проверки в пути, так как космолет с медицинским грузом тщательно досматривали и опечатывали в порту. Этим допуском практически никогда не пользовались как раз по причине бюрократических проволочек. Но в правилах космоплавания он был прописан, так что возразить деваха мне бы не смогла. Но я почему-то практически помимо своей воли и сознания нехотя выдавила:
— Да, можно стартовать сразу же, как только доставят
