Слуга Земли - Сара Хоули

Осрик был безумен, поняла я. Или, если не безумен, то настолько далёк от человеческой природы — если это можно так назвать, — что искренне наслаждался этим моментом.

Он поднял бокал.

— Выпьем! За уничтожение недостойных.

Собравшиеся фейри пили вино. Я смотрела, как кроваво-красная жидкость закручивалась в бокале Лары, пока она ставила его на стол. Её пальцы дрожали, но она спрятала их на коленях, а лицо оставалось спокойным. Напротив неё кандидат Света, Гаррик, с отвращением и предвкушением рассматривал цепочку пленников. Затем его взгляд вернулся к тщательно бесстрастному лицу Лары, и он ухмыльнулся.

— Ещё вина. — Каждый бокал на столе вдруг наполнился до краёв.

Осрик вновь засмеялся.

— И для слуг тоже. Будем пить вместе.

Передо мной в воздухе зависла чаша, и я, ошеломлённая, взяла её.

— Пейте, — повелел король.

Мы пили.

Вино было насыщеннее всего, что я когда-либо пробовала. За привычной кислинкой угадывались нотки корицы и перца, но послевкусие отдавалось ужасным металлическим привкусом. Я с трудом проглотила его.

— Принц Друстан. — Король лениво махнул рукой, и кольца на его пальцах сверкнули в свете. — Семеро преступников остаются. Не избавите ли меня хотя бы от одного?

Мышца на челюсти Друстана дёрнулась, когда он аккуратно сложил свою салфетку.

— Разумеется. Для меня это честь.

Принц Огня поднялся с таким равнодушием, что я засомневалась, заметила ли тот напряжённый тик.

Он подошёл к одной из водных нимф. Всё произошло почти мгновенно. Из земли взметнулся столп ослепительного пламени, поглотивший фейри целиком. Она погибла, даже не успев закричать, оставив после себя лишь горстку пепла и осколки костей.

Друстан вернулся на своё место с той же невозмутимостью, что и Гектор, но больше не притронулся к десерту.

Главы других домов последовали его примеру, и каждая казнь становилась демонстрацией силы и жестокости.

Ориана выглядела слегка развеселённой, когда сняла с запястья зелёный браслет и бросила его в нимфу. Это был не браслет — это была виноградная лоза. Она обвилась вокруг пленника, вытягиваясь и быстро сплетаясь, прижимая его руки к бокам. Новые побеги устремились по всему его телу. Сначала мне показалось, что она просто задушит его, но то, что произошло, оказалось куда хуже.

Лозы ввинтились внутрь тела фейри, проникая в каждую конечность, пока он кричал, а затем разорвали его на мелкие куски.

В отличие от метода Гектора, эта казнь была медленной и оставила много крови. Рубиновая жидкость стекала с возвышения и собиралась в лужах на полу. Её брызги покрыли небесно-голубой шёлк бального платья Орианы. Она нахмурилась, словно разочарованная тем, что любимое платье запачкалось, а затем спокойно вернулась на своё место.

Мы подняли бокалы.

Мы пили.

Роланд, принц Света, взялся за спрайта. Когда он поднял руки, на возвышении вспыхнул свет — настолько яркий, что мне пришлось отвернуться. Даже зажмурив глаза, я ощущала его сияние на своей коже.

Потребовалось несколько секунд, чтобы остаточный образ света рассеялся, и я смогла увидеть, что произошло.

Из глаз спрайта текла кровь вместо слёз, когда она, пошатываясь, протянула вперёд руки. Он ослепил её. Роланд рассмеялся, наблюдая, как она спотыкается, словно это была какая-то игра — охотник и его беспомощная добыча. Затем он схватил топор одного из стражников и срубил ей голову. Она упала на пол с влажным шлепком.

Мы подняли бокалы.

Мы пили.

Я не знала, что сделали эти фейри, чтобы заслужить такую участь, за исключением Благородного Фейри, который пожелал смерти короля. Неужели для того, чтобы быть объявленным предателем, достаточно было просто выразить сомнение в правлении короля или усомниться в его власти?

Оставались четыре жертвы — двое Тварей, сильф и последняя нимфа. Твари выглядели яростными, но оба фейри-прислужника дрожали от ужаса.

Неужели главам домов придётся убивать снова? Я напряглась, гадая, будут ли следующие убийства такими же жестокими или же они придумают другие способы. Может, Ориана утопит кого-нибудь изнутри, используя свою водную магию? Или похоронит заживо? Как бы убил Роланд, если бы полагался только на свои способности, а не на оружие?

— Кажется, большая часть работы осталась за мной, — провозгласил король Осрик. — Я рад этому. Всегда приятно сражаться за своё королевство. Пусть эти жизни станут напоминанием о силе вашего короля и цене предательства.

Его кожа засияла, а вокруг пальцев закружились иридесцентные нити магии. Волосы короля поднялись, словно он стоял в самом центре грозы, и каждая бледная прядь сверкала.

— Раскуйте их, — велел он стражникам.

Те не пошевелились, но оковы с пленников всё же упали. Две Твари бросились бежать, сильф взвился в воздух, а нимфа попыталась убежать, но поскользнулась в луже крови. Король рассмеялся, когда она, карабкаясь, размазывала багровую жидкость по полу.

Что он делает? Пленники пытались сбежать, а Тварь с бычьей головой уже почти достигла выхода. Я изо всех сил желала, чтобы им удалось сбежать, кем бы они ни были. Их преступления не имели значения — ничто не оправдывало такие пытки.

Король Осрик поднял руки, и пленники замерли. Но не остановились, как статуи, — нет, они двигались, будто заблудились в тёмной комнате. Бычеголовая Тварь пригнулась, закрутилась на месте, рыча и атакуя невидимого врага. Сильф закричал и стал нырять вниз, как будто пытался уйти от погони. Я ждала, что он остановится, но он всё прыгал и прыгал пока не врезался в возвышение с оглушительным хрустом костей.

Две Твари снова побежали, но на этот раз к возвышению. Нимфа прекратила попытки убежать; она мечтательно лежала в луже крови, двигая руками и ногами, словно делала фигуры на снегу. Я вспомнила, как однажды мы с Аней делали Фейри-ангелов в снегу.

Осрик наводил на них иллюзии, показывая каждому что-то своё. Он менял их восприятие, заставляя верить, что они находятся в другом месте, среди других людей, и что им нужно бежать в совершенно ином направлении.

Крылатый фейри рыдал, таща своё изломанное тело по полу, и мне хотелось заплакать вместе с ним. Я чувствовала, что меня вырвет, если я ещё хоть немного это увижу. Повсюду была кровь, её запах густо наполнял воздух.

За высоким столом Ориана по-прежнему выглядела скучающей, хотя её пальцы крепко сжимали бокал. Гектор продолжал есть торт, но Каллен смотрел прямо перед собой расфокусированным взглядом, будто даже он не хотел видеть подробности этой медленной казни. Друстан сверлил взглядом спину короля, сжатые кулаки источали дым. Только Роланд разделял энтузиазм Осрика — его губы растянулись в жестокой ухмылке. Улыбка нашла отражение на лице его племянника Гаррика, единственного