За туманными вратами - Елена Эйхен

Мы стояли на мокрых камнях, и я впервые за долгое время почувствовала землю под ногами, пусть даже мокрую и холодную.

– Что ты там делала одна? – спросил Вир, прищурив глаза, как будто пытался разгадать тайну, которую я сама до конца не понимала.

– Я… меня… – губы дрожали, – Басанти позвала.

– Зачем?

– Хотела что-то рассказать.

– И что же?

– Не знаю. Я ждала, но она так и не пришла. Зато явился ракшас. И тени. И… – меня накрыла тошнота, как только я вспомнила о плесени.

– Ведь я говорил! – сквозь зубы прошептал Вир, и я опустила глаза.

Кончики пальцев посинели. Вир приподнял край футболки. Он аккуратно просунул мои руки под мокрую ткань и положил на теплую кожу своей груди. Я потянула руки назад, но он меня остановил.

– Грейся, – глухой голос растворился в шуме ветра.

Вир взял меня за плечи. Сердце его грохотало под моими ладонями, как барабан. Он неотрывно смотрел на мое лицо. Темные глаза завораживали. Тепло его тела через пальцы проходило прямо в сердце.

Я наконец согрелась, но меня по-прежнему трясло, только я уже не могла разобрать, от чего: от пережитого ужаса или от близости Вира. Я не могла понять, чего боюсь больше: повторения произошедшего или привязаться к Виру.

Мокрая прядь упала мне на глаза, и Вир нерешительно ее убрал. Пальцы задержались на моем лице, медленно стирая с кожи капли воды. Вторая рука соскользнула с плеча на спину, и Вир крепче меня прижал.

– Басанти!

Я вздрогнула, услышав крик. Глаза Вира прояснились. Он отстранился, схватил меня за руку и повел за собой.

Обогнув хижину, мы увидели обезумевшего старика. Глаза его покраснели, он стучал палкой о землю, размахивая руками.

– Где Басанти? Вы видели Басанти?

– Что произошло? – Вир подошел ближе, не отпуская моей руки.

– Вы видели ее?

– Объясните, что случилось! – твердо сказал Вир.

– Я не могу найти невестку! – кричал старик срывающимся голосом. – А внук не просыпается!

Мрак сгущается

Уже два часа старик сидел на крыльце, опираясь подбородком на старую палку и безжизненно глядя перед собой. Басанти бесследно исчезла. Мы безуспешно искали ее в лесу, заглядывая под каждый куст, но не нашли. Кричали, надрывая голоса, но никто не отозвался. Обшарили реку, но и там не обнаружили ни единого следа. Сын Басанти, который вчера не мог усидеть на месте, теперь лежал на циновке, подобно бледной мумии, без единого признака жизни – как Дана в розовом доме над пропастью.

Солнце так и не появилось с утра, и я уже начала сомневаться, существует ли оно вообще. Тяжелые тучи висели над лесом, как прибитые, и время от времени накрапывал дождь, смывая с деревни остатки былой жизни. Люди лишь изредка выглядывали из окон, их силуэты напоминали безжизненные тени. Ветер сдувал листья на хрупких черенках, унося их вниз по течению, словно исписанные никому не нужной историей клочки бумаги. В деревне царила тоска.

Мы с Виром стучали в хижины – одну, другую, третью, но никто не открывал. Только дверь на краю деревни отворилась со скрипом, и на крыльце появилась сгорбленная старуха в помятом сари и с грязными нечесаными волосами. Она бессмысленно смотрела почти прозрачными, некогда карими глазами. Взгляд не выражал ни удивления, ни интереса. Руки тряслись, шаря по дверной ручке.

– Чего шумите?

Голос старухи оказался неожиданно мягким.

– Мы ищем Басанти.

Я подошла ближе, поднялась на одну ступень крыльца и взялась за ручку с внешней стороны, чтобы старуха внезапно не закрыла дверь. Вир остался внизу.

– Не видела я никого.

Старуха приоткрыла беззубый рот и подалась вперед верхней частью туловища.

– Ее сын… заболел, – я не знала какие слова лучше подобрать, – А сама она исчезла.

– Знаю я эти ваши хвори. В каждом доме найдешь такого мальца.

Я не ожидала, что в деревне все настолько плохо. Как можно считать этих несчастных людей виновниками. Они истощены и запуганы, их огороды давно заросли сорняками, а холодные хижины украшены разве что паутинами.

– В вашем тоже? – осторожно спросила я.

Старушка только пожала плечами.

– Нам надо уходить, чтобы разобраться во всем, что происходит, – я переминалась с ноги на ногу, не решаясь задать следующий вопрос.

– Так идите.

Старуха потянула дверь, решив, что разговор окончен, но я ее удержала.

– Понимаете, мы не можем просто так оставить дедушку. Он не в себе. А в доме сын Басанти лежит.

– А я причем?

– Вы можете присмотреть…

– Нет-нет! – старуха замахала руками и добавила: – Уходите.

Вир поднялся на крыльцо, взял меня за плечи и отодвинул в сторону.

– Завтра вам в деревню привезут несколько мешков муки. Вода у вас есть.

– Правда?

Глаза старухи загорелись, и на лице появился интерес. Она открыла дверь шире и из темного проема густо потянуло гнилостным запахом.

– Завтра до обеда все будет. Теперь можете присмотреть за домом у реки?

– Конечно! Еще спрашиваешь. А мыла дашь?

– Будете готовить для дедушки, как для себя.

– Буду, не сомневайся.

– Договорились.

Вир спустился. Довольная старуха скрылась в доме и через секунду выглянула в окно, улыбаясь беззубым ртом. Я обернулась.

– Быстро ты с ней договорился.

– Надо правильные вещи предлагать.

Вир взял меня за руку и потянул вниз. Сквозь мою ладонь прошел ток, и я покраснела. Отворачиваясь, выдернула руку.

У бетонного колодца копошились змеи, извивались и шипели. Окаменелые статуи исчезли. А может, их и не было. В зарослях на краю леса как будто что-то изменилось. Я присмотрелась внимательнее. Вроде все осталось, как прежде, но… Листья на кустах поникли, словно высохли, хотя влажность была приличной. Трава выглядела пожухлой, сероватой, выделяясь на фоне насыщенной зелени. Разве такое возможно?

Вир проследил за моим взглядом.

– Может, все-таки уедешь?

– Забудь об этом.

Он пожал плечами.

С неба упало несколько капель – совсем ледяных. Я поежилась. Вир достал из мешка черную накидку и, повернув меня к себе, накинул ее мне на плечи. Мы оказались совсем рядом. Шрам Вира покраснел от холода.

– Ты должен мне один ответ.

– Какой еще ответ? – дыхание Вира коснулось моей щеки.

– Исчерпывающий.

– Спрашивай.

– Откуда этот шрам?

Глаза Вира сузились. Он резко отвернулся и отошел в сторону. Мышцы на руках напряглись.

– Ты обещал. Помнишь?

– Слишком много просишь.

Вир скрестил на груди руки.

– У нас договоренность.

Я подошла ближе, не собираясь отступать. Вир повернулся, пристально посмотрел мне в глаза и холодно сказал:

– Нет.

***

Звук вырвался из леса, пробороздил землю, цепляясь за траву.