Девушки бури и тени - Наташа Нган

Красивые карие глаза Майны наполняются слезами, которые через мгновение скатываются по её щекам. Её лицо морщится. Она издает мучительный вздох, который звучит так, словно его вырвали прямо из глубины её души.

– Любовь моя! – выдыхаю я и заключаю её в свои объятия.

Я обнимаю Майну, кажется, несколько часов, позволяя ей высвободить то, что она держит в себе с тех пор, как мы встретились. Я обнимаю её и ничего не говорю, хотя меня мутит от её грубых, детских рыданий. Хотя сердце разрывается, когда я чувствую неистовую дрожь её тела, прижавшегося ко мне. Хотя я знаю, что означает каждая её слезинка. О чём её рыдания возвещают миру.

Я понимаю этот язык боли и ужаса. Я тоже выучила его.

Ему пришлось выучиться слишком многим девушкам.

Когда Майна, наконец, замирает, мы не двигаемся, продолжая прижиматься друг к другу в воде, окутанные бархатным паром.

– Он жив, – шепчет она.

Эти слова раньше она произносила по-другому. Сегодня они наполнены тем, что означает это простое предложение, – кошмаром и реальностью того, через что мы прошли. Скорее всего, нам снова придётся столкнуться с демоном, который сделал это с нами. Её слова полны ужаса, и я чувствую их всем своим существом.

Тошнотворный коктейль из ненависти, ужаса и стыда разливается по венам. На мгновение я снова становлюсь той испуганной девушкой в его спальне, пытающейся вытащить свою душу из тела, чтобы притвориться, что боль ненастоящая, что это происходит с кем-то другим, в другой жизни, в другом мире, не здесь, не сейчас, не со мной.

Но это всё было со мной.

Со мной, Майной, и другими девушками, моими подругами, и многими другими до нас, и, без сомнения, многими в будущем.

– Он ещё жив, – повторяет Майна таким опустошённым голосом, что это разбивает мне сердце.

Я крепче обнимаю её. Что-то тёмное распускается внутри.

– Это просто значит, что у нас появился второй шанс, – говорю я ей холодным голосом.

– На что?

– На месть, – шепчу я ей на ухо.

11

Как и всё в Облачном Дворце, обеденный зал – чудо из чудес. С вершины большой центральной лестницы мы переходим по изящному мостику, полностью сделанному из стекла, за боковыми панелями которого клубятся ночные облака, и попадаем в круглую и величественную башенную комнату. Мраморные стены настолько высоки, что, кажется, доходят до подножия Царства Небесного. Деревья и цветы, вырезанные из металла и белого камня, создают эффект сверкающего замёрзшего леса, посреди которого стоят столы с элегантно одетыми птицедемонами.

Слуга из Касты Стали, облачённый в кремовые одежды, ведёт меня и Майну к центральному столу, установленному на круглое серебряное возвышение. Над головой высоко вздымаются ветви металлических и каменных деревьев, сверкающие опалами, жемчугом и филигранными огоньками, свисающими, как украшенные драгоценными камнями плоды. В зале слышны только приглушённые разговоры и шуршание перьев.

За годы жизни во дворце я привыкла жить рядом с демонами. Но, проведя последние несколько недель только с нашей группой, я забыла, насколько может быть стеснительно входить в комнату, полную демонов. Я выпрямляюсь, устремив взгляд прямо перед собой, и борюсь с желанием поправить свой белый ханьфу. Юбка слишком длинная, отчего я при каждом шаге боюсь споткнуться. Проходив так долго в тёплой и практичной одежде, плавное скольжение шёлка по коже кажется странным. От этого я вспоминаю вечера во дворце, когда я наряжалась для Короля и двора в лёгкие платья и мантии. Очень надеюсь, что эти вечера остались в прошлом.

Прошёл всего час с тех пор, как Майна рыдала в моих объятиях в ванной комнате, но, судя по тому, как она себя ведёт, никто никогда об этом не узнает. Служанки одели её в платье, похожее на моё, но при её высоком и атлетическом телосложении оно придаёт ей царственный вид пропавшей ледяной принцессы, возвращающейся во дворец. Она уверенно шагает рядом со мной. Густые волосы ниспадают блестящими волнами до поясницы. Хотя я отказалась от яркой косметики и блёсток, которые предлагали мне горничные, Майна велела им наносить их так, как ей нравится. Свет подвесных фонарей ложится ей на кожу, подчёркивая мерцающую пудру, покрывающую лоб и скулы, и тёмно-сливовый блеск на губах.

– Что? – спрашивает она, заметив мой пристальный взгляд.

– Ты выглядишь так, словно ты тут хозяйка, – отвечаю я.

– Хорошо. Я совсем не так планировала появиться во дворце Белого Крыла. Хочу быть уверена, что хотя бы сегодня вечером выгляжу как настоящая дочь главы клана.

– Хочешь запугать леди Дуню?

– Не запугать, а произвести впечатление. Белое Крыло придаёт большое значение внешнему виду.

– Кто бы мог подумать? – выгибаю бровь я, оглядывая изысканное помещение в башне.

– На войне внешний вид также важен, – ещё серьёзнее тихо добавляет Майна.

– Леди Майна и леди Леи, – объявляет нас демон-птица, кланяясь в сторону леди Дуни. – Расправим крылья.

– Открытое небо, – склоняет голову леди Дуня.

От неё невозможно оторвать взгляда. Леди Дуня сидит во главе стола в переливающихся серебристо-белых одеждах, усыпанных крошечными бриллиантами. Остальные члены её семьи рассаживаются вдоль стола, каждый между одним из нашей группы. Луч света бьёт мне в лицо – я замечаю Меррина.

Когда мы с Майной проходим мимо него, он поднимает свою покрытую перьями голову:

– Соскучились по мне, дорогие?

– Не так сильно, как Бо, – отвечаю я, подмигивая, и он хоть и закатывает глаза, но кажется довольным.

Слуга провожает нас на наши места, Нитта и Бо громко свистят, и Цаэнь сердито смотрит на них, как будто раздумывает, как прикончить их со своего места.

Майну сажают рядом с леди Дуней, меня – через пару стульев рядом, между двумя дочерьми-подростками лорда и леди. Та, что справа, бросает на меня скучающий взгляд.

– Бумажный народ в нашем дворце, – растягивает она слова. – Неужели мама до такого опустилась?

Она возвращается к свиткам у себя на коленях, которые даже не пытается спрятать. Я улавливаю несколько строк — что-то о могучем демоне-орле, который заключает принцессу в объятия, и они начинают целоваться, прижимаясь друг