Цитадель - Клэр Кент

парней из города вернулись из поездки с тележкой, полной собранной на свалке одежды, и среди них была пара походных ботинок, которые мне идеально подошли. Пока что они держатся довольно хорошо, я могу ходить, не натирая ноги и не рискуя, что обувь развалится на части. Надеюсь, они продержатся еще долго.

Я начинаю стягивать джинсы, но понимаю, что Коул все еще сидит у огня, наблюдая за мной в мерцающем свете.

Когда он видит, что я его замечаю, он говорит:

— Ты хочешь, чтобы я отвернулся?

Он бы согласился, если бы я его попросила. Я в этом абсолютно уверена.

— Мне на самом деле все равно. Я сейчас не планирую раздеваться.

Не его присутствие удерживает меня от этого. Нас окружает жуткий темный лес.

Я снимаю джинсы и толстовку с капюшоном, в которых была весь день, и наклоняюсь в майке и трусиках, чтобы зачерпнуть воды и ополоснуть лицо, шею, руки и ноги, используя его мыло, чтобы намылиться, а потом смываю пену.

Я не особенно стесняюсь своего тела. Я худощавая, но благодаря физическим нагрузкам мое тело довольно подтянутое. Хотя грудь у меня не ахти какая, зато задница приятно округлая. По крайней мере, я всегда считала ее одной из своих лучших черт. У меня такое чувство, что Коул, возможно, смотрит на нее.

Я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться.

Его серые глаза странно поблескивают в свете огня, и они определенно устремлены на меня.

— Разве ты не должен быть начеку? — спрашиваю я его.

— Я начеку.

— Не похоже.

— Я услышу, если кто-нибудь приблизится. Никто не застанет нас врасплох.

Я пожимаю плечами, полагая, что он говорит правду.

— Ты тоже хочешь помыться?

— Я сделаю это после того, как ты закончишь.

Я и не подозревала, что Коул ждет меня. Я ускоряю процесс мытья, довольная, что избавилась от грязи, и что от меня не воняет так сильно, как раньше.

Затем возвращаю полотенце Коулу.

— Спасибо, что позволил мне им воспользоваться. Извини, оно уже влажное.

— Мне на это наплевать.

Он сидел, но сейчас встает. Он намного выше меня. Намного крупнее во всех отношениях. Он нависает надо мной, наклонив голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

Такое чувство, что он собирается что-то сказать. Сделать что-нибудь. Поцеловать меня.

Но этого не происходит.

Коул просто подходит к ручью и снимает футболку.

Он весь день был одет в серую футболку и камуфляжные штаны, и он опускает ее в воду, чтобы прополоскать, а затем отжимает лишнее. Он брызгает водой на лицо, шею, руки, как это делала я, а также моет грудь.

Он не снимает штаны.

Наблюдать за Коулом — странное, первобытное ощущение. Твердые контуры его тела освещаются мерцающими отсветами пламени, создавая игру оранжевого света и теней на его коже. Его тело такое же развитое, каким я его помню с той ночи, когда мы занимались сексом. Большие бицепсы, подтянутый пресс, рельефные мышцы на спине и плечах.

Я все еще хочу прикоснуться к ним. Держаться за них. За каждую его частичку.

Даже в это самое неподходящее время.

Что со мной не так? Сейчас у меня не должно быть даже малейшего намека на желание, особенно когда Брианна в такой опасности.

К этому времени мои ноги достаточно высохли, чтобы я снова влезла в джинсы. Я ненавижу спать в них, но было бы нелепо не надевать одежду, если я сплю на улице, а вокруг столько опасностей.

Ночь еще не сделалась холодной, поэтому я не надеваю толстовку с капюшоном. Моя майка слегка промокла от воды, но уже почти высохла от жара костра.

Когда Коул возвращается к костру, в руках у него мокрая футболка. Он раскладывает ее сушиться на камне.

Он наклоняется, чтобы достать что-то из своего рюкзака. Я предполагаю, что это может быть еще одна футболка, и оказываюсь права. Он достает белую майку без рукавов и быстрым движением натягивает ее через голову.

— Подойди сюда на минутку, — бормочет Коул, наклоняясь, чтобы еще раз проверить свой рюкзак.

Я инстинктивно делаю так, как он говорит. Не потому, что у меня есть какое-то особое желание следовать его инструкциям.

— Зачем? — спрашиваю я, стоя от него на расстоянии вытянутой руки.

— У тебя порез на плече сзади.

— Да. Я немного оцарапалась при падении, когда тот парень толкнул меня, — странно, но кажется, что это было целую вечность назад — та драка на старом шоссе.

Прошло всего двенадцать часов.

Его челюсть подрагивает. Глаза сужаются. Воспоминание о жестокости того парня приводит его в ярость. Но он не выражает это словами. Просто бормочет:

— Да, но порез у тебя на плече более глубокий. Может попасть инфекция. У меня есть кое-что, чем его обработать.

— О, — я сглатываю. — Хорошо.

Я не настолько глупа, чтобы возражать против нанесения мази на рану. Даже незначительные кожные инфекции могут обостриться без антибиотиков. Я видела, как после Падения люди умирали от подобного.

Но мысль о том, что Коул будет мазать меня мазью из тюбика, который достает из рюкзака, мысль о том, что он вот так прикоснется ко мне, заставляет меня сглотнуть.

Кажется, он не замечает моей внезапной нервозности, или его это не волнует. Он разворачивает меня, отодвигает бретельку моей майки и втирает мазь в кожу вокруг пореза.

Это жжется. Сильнее, чем я ожидала. Я почти не замечала порез весь день, потому что у меня было столько других забот, на которых нужно сосредоточиться. Но рана глубже, чем я думала.

Хорошо, что хотя бы кровотечение прекратилось, так как у нас с собой нет бинтов.

— Спасибо, — говорю я слегка дрожащим голосом. Мои руки тоже дрожат. Я сжимаю их в кулаки.

Коул поворачивает меня лицом к себе и смотрит на меня с той же молчаливой напряженностью, которая всегда отличала этого мужчину.

— Спасибо, — повторяю я, потому что тишина начинает меня утомлять.

— Не за что, — его голос всегда хриплый, но такого хриплого я в жизни не слышала.

Я машинально опускаю взгляд. Вижу бугор под его штанами.

Он тверд.

Я прикусываю нижнюю губу, решив не вести себя как взбалмошная, неопытная девчонка. Я больше не та девушка. Теперь я другая, и неважно, как сильно мое тело реагирует на его прикосновения.

— Серьезно? Тебя заводит уход за моими травмами?

Коул фыркает, что может быть признаком сдержанного веселья.

— Дело не в твоих травмах. Просто ты почти голая.

Я делаю странный быстрый вдох через нос, прежде чем мне удается ответить.

— Я не голая.

— С таким же успехом могла бы быть