Стать Капитаном Крюком - Мэри Мехам
Верный своему слову, Джеймс научил Динь-Динь читать, после чего она предъявила права на одну книгу, в которой рассказывалась печальная история о сирене, которая отказалась от своего голоса, чтобы спасти человека, которого любила. Поскольку Джеймс не проявлял интереса к чтению любовных романов, он был более чем счастлив отдать книгу ей и часто видел, как она перечитывала ее в спокойные дни между их нападками на мальчиков с наивной улыбкой на лице.
Когда Джеймс поднялся на борт после неудачного урока плавания, наступила ночь, и он обнаружил, что Динь-Динь, все еще ростом с человека, ждет его в каюте, выставив бедро в сторону и нетерпеливо постукивая ногой. Он выбросил свое любопытство из головы. Он побеспокоится о разгадке тайны своего корабля в другой раз.
— Ты научил меня плавать, и я хочу научить тебя летать.
— Я уже летал раньше, — заметил Джеймс.
— Заткнись и следуй за мной.
Она поднялась в воздух и быстро замахала крыльями, так что на него посыпались струйки пыльцы. Джеймс почувствовал, как тяжесть его тела ушла с ног и позвоночника, когда он поднялся в воздух и взял Динь за руку, когда они летели над островом, поражаясь тому, насколько быстрее он мог передвигаться, находясь в воздухе.
Через несколько минут пиратский корабль исчез из виду, скала Черепа и лагуна Русалки скрылись за огромными пальмами, которые теперь казались крошечными травинками, и они взлетели так высоко, что Джеймсу показалось, что если бы он только протянул руку, то смог бы коснуться пальцами Луны. После многочисленных поездок в Лондон, чтобы вернуть Потерянных Мальчиков, которых ему удалось поймать, Джеймсу стало легко летать, хотя он все еще чувствовал себя виноватым за то, что использовал драгоценную пыльцу пикси Динь для чего-то другого, кроме как для скорейшего возвращения похищенных детей в их семьи.
Динь остановилась, зависнув в воздухе, в обрамлении серебряного сияния полной луны, которое отбрасывало призрачный свет на всю Нетландию. Она ничего не сказала, и Джеймс воспользовался моментом, чтобы осмотреться. Уже по-настоящему сгустились сумерки, и, хотя яркий свет луны скрывал множество звезд, которые, как знал Джеймс, должны были быть видны в безлунную ночь, по небу все еще были разбросаны тысячи. Одна из них особенно выделялась, мерцая в темноте, как маяк, а вторая возвышалась над изрытым кратерами шаром Луны.
Она подмигивала, напоминая Джеймсу о том, чего он лишился из-за этого обманчивого мерцания. Он не мог отвести глаз. Во время своих нечастых поездок в Лондон он часто думал о Сми и гадал, что с ним стало. Джеймс предположил, что это был еще один вопрос — такой же, как и его корабль, — на который у него никогда не будет ответа. Иногда у него возникало искушение вернуться и посмотреть, что стало с его другом, но он всегда сдерживался, боясь, что если отважится пойти по этому пути, то узнает только о том, что Сми, как и семья Джеймса, ушел из жизни.
— Думаешь о Сми? — спросила Динь, демонстрируя свою сверхъестественную способность угадывать, что творится в голове Джеймса. Он кивнул, и воспоминания больно кольнули его, когда он вспомнил о своем друге, с которым познакомился много лет назад. Невозможно было сказать, сколько времени прошло в Лондоне. Иногда, во время его поездок туда, ему казалось, что время ускорило свой бег, а иногда и вовсе не двигалось. Он закрыл глаза и потер лицо.
— С тобой все в порядке? — голос Динь был на удивление нежным, гораздо более нежным, чем он заслуживал после того, как подверг ее опасности в тот день.
Джеймс взмахнул крюком, как бы отметая ее беспокойство.
— Отлично. Я просто… я скучаю по нему. — Он ослабил хватку на переносице и открыл глаза. — Уверен, что сейчас он счастливее.
— А ты? — Динь-Динь подлетела ближе к Джеймсу, ее золотые крылья засверкали, когда она взмахнула ими, обдав Джеймса легким порывом ветра, от которого исходил опьяняющий запах, как от свежей сирени в полном цвету. Сверкающая пыльца танцевала на ветру, слетая с крыльев Динь, когда она парила на одном уровне с капитаном пиратов.
— Счастлив ли я? — Джеймс старался не обращать внимания на то, как сильно бьется его сердце, и как остро он ощущает близость пикси и отважно старался не смотреть на нее слишком долго. Если бы его взгляд задержался на ней по какой-либо другой причине, кроме как на мгновение, она могла бы неправильно понять.
Она кивнула.
Тяжелый вздох сорвался с губ Джеймса, когда он повернул голову, чтобы еще раз взглянуть на луну, такую большую, что она занимала все небо.
— Я буду счастлив, когда мы спасем всех этих мальчиков. И… ты слышала, что сегодня сказали русалки? Они сказали, что Питер тоже воровал у них, но что…
— Об этом мы поговорим в другой раз. — Динь сократила расстояние между ними, обхватив Джеймса своими тонкими руками за талию и просунув их между его пиджаком и туникой, чтобы обнять его как следует.
Пират колебался. Он не мог обнять пикси так же, как человека — ее крылья находились в том же месте на спине, где он обычно располагал руки. С некоторой опаской Джеймс ответил на жест, опустив свой опасно острый крюк так, чтобы тот не мог причинить вреда пикси, и положил руку ей на поясницу, чуть ниже того места, где у нее росли крылья. Сделав это, он почувствовал, как у него скрутило живот. Его пальцы коснулись обнаженной кожи, которую не прикрывало платье Динь с открытой спиной. Он инстинктивно отдернул руку, будто обжегся.
— Ты не должен быть таким напряженным, когда обнимаешь кого-то, — поддразнила его Динь-Динь. — Ты заставляешь меня волноваться. Это просто объятия.
Просто дружеские объятия, — напомнил себе Джеймс. Он знал Динь-Динь пять лет. Не было абсолютно никаких причин внезапно стесняться прикасаться к ней, и все же… его руку покалывало в том месте, где пальцы касались ее кожи.
Динь-Динь, казалось, не разделяла его опасений. Она взяла его руку и вернула ее в исходное положение у себя на пояснице.
— Только будь осторожен с моими крыльями своим маленьким рыболовным крючком, — пробормотала она ему в грудь, зарывшись в его пальто.
Джеймс держал ее, пока они медленно кружились, их силуэты были окружены полной луной, а
