Ректор академии и противная адептка - Анастасия Алексеевна Смирнова

Лицо ректора побагровело, глаза вспыхнули яростью. Он поднялся из-за стола и шагнул к Лире, но она не отступила.

— Вы не понимаете, что говорите, — прошипел он, голос дрожал от гнева. — Эта академия существует веками, и ваши радикальные идеи её не разрушат!

Лира сжала губы, взгляд её стал ледяным.

— А кто сказал, что я хочу её разрушить? — спросила она с сарказмом. — Я просто хочу сделать её лучше. Но если вы не готовы к переменам, если вы слишком упрямы и слепы, чтобы видеть, что ваша система устарела, то продолжать этот разговор бессмысленно.

Ректор сжал кулаки, лицо его исказилось от гнева.

— Вы пожалеете о своих словах, мисс Эванс, — прорычал он. — Вы не представляете, с кем связались.

Лира рассмеялась, горько и язвительно.

— О, я прекрасно представляю, — сказала она. — С человеком, который боится перемен и цепляется за прошлое, как утопающий за соломинку. Но знаете что? Это прошлое уже не спасти. Мир меняется, и академия должна меняться вместе с ним.

Ректор сделал ещё шаг вперёд, но Лира не отступила. Она смотрела ему прямо в глаза, полная решимости.

— Я не отступлю, — сказала она. — Я буду бороться за свои идеи и докажу их правоту. А если вы не сможете этого принять, это уже ваша проблема.

С этими словами Лира развернулась и вылетела из кабинета, хлопнув дверью так, что стекла задрожали. Сердце колотилось в груди, но страха или сомнений не было. Она сделала всё, что могла, её идеи были верны. Если ректор Теор не готов их принять – это его проблема.

Эхо яростного голоса ректора Теора и звук захлопнувшейся двери остались позади. Шаги Лиры отдавались по длинному коридору академии, но она почти не замечала встревоженных взглядов студентов и преподавателей. Сердце всё ещё бешено стучало, но теперь это был не страх, а чистый адреналин, смешанный с непоколебимой решимостью.

У кабинета ректора стояла Элла, напряжённая до предела. Увидев Лиру, она вздрогнула. В глазах подруги блестел страх, но она не стала задавать вопросов. Всё было очевидно: гнев ректора, звук двери – всё говорило само за себя.

— Лира, — тихо произнесла Элла, её голос дрожал. — Ты слышала, что он сказал?

Лира остановилась, тяжело дыша. Она посмотрела на Эллу, её лицо было твёрдым, а в глазах горел огонь.

— Конечно, слышала, — ответила она, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Но мне плевать. Я буду с ним бороться.

Элла отшатнулась, её лицо побледнело. Она знала, что спорить с ректором – всё равно что идти против урагана. Но Лира всегда была такой: она не отступала, шла вперёд, несмотря ни на что.

— Лира, это не шутки, — прошептала Элла, её голос дрожал. — Ты понимаешь, что он не простит? Он может исключить тебя из академии, и тогда...

Лира подняла руку, прерывая её. Голос её был твёрдым и уверенным.

— Я знаю, — сказала она, глядя прямо в глаза подруге. — Но я не могу просто смотреть, как он разрушает всё, что мне дорого. Я не позволю ему это сделать.

Элла вздохнула, сердце сжалось от тревоги за подругу. Она знала, что Лира не отступит, и это пугало. Но одновременно она гордилась её решимостью и смелостью.

— Хорошо, — тихо сказала она. — Но будь осторожна. Я не хочу, чтобы ты пострадала.

Лира кивнула, её взгляд был полон решимости.

— Буду, — пообещала она. — Но я должна это сделать. Не могу просто сидеть и ждать, пока всё рухнет.

С этими словами Лира развернулась и уверенно направилась дальше по коридору. Элла смотрела ей вслед, тревога за подругу смешивалась с гордостью. Лира всегда была её опорой, её сильным плечом, и сейчас она снова показала, на что способна.

Лира, полностью поглощенная своими мыслями, шла по коридору, не замечая ничего вокруг. Стены, люди, даже собственные ноги – всё исчезло в вихре её внутреннего мира. Сердце колотилось в унисон с разгорающимся гневом, подобно пламени в печи. Ректор, этот самодовольный индюк, снова попытался её унизить. Но Лира не собиралась сдаваться.

Внезапно она врезалась во что-то. Попытавшись обойти препятствие, Лира поняла, что человек не двигается. Она подняла голову и увидела перед собой мужчину.

Лира застыла, словно мраморная статуя. Её бушующий разум, ещё минуту назад напоминавший шторм в открытом море, внезапно успокоился, оставив после себя тихую заводь. Сердце замедлило свой бег, дыхание стало ровным и размеренным.

Перед ней стоял мужчина. Его глаза были спокойны, как озеро в безветренный день. Голос звучал мягко, словно шелест листьев, и Лира не могла оторвать от него взгляда. Он притягивал её внимание, как магнит – опилки, вызывая одновременно неловкость и очарование.

Он слегка склонил голову, изучая её с интересом, будто редкую бабочку под микроскопом. Строгие очки на носу придавали ему серьёзный вид, но в то же время он казался таким тёплым и уютным, что Лира невольно подумала, не забыл ли он надеть свитер. Тёмные, слегка растрёпанные волосы, будто после путешествия по книжным полкам, добавляли ему озорства.

— Вы в порядке, адептка? — спросил он с лёгкой улыбкой, способной растопить лёд.

Лира почувствовала, как щёки заливает румянец. Её гнев испарился так же быстро, как вода на раскалённой сковороде. Обычно решительная, она ощущала, как одно его присутствие меняет её состояние быстрее, чем она могла бы перешить мантию после неудачного заклинания.

— Да, всё нормально, — ответила Лира, стараясь звучать уверенно, хотя голос дрожал, как лист на ветру. — Просто иду с поля боя.

— Не победили, я так понимаю? — он засунул руку в карман, будто что-то искал.

— Пока нет, — Лира фыркнула, скрывая смущение. — Но всё ещё будет.

Мужчина неожиданно протянул руку, словно приглашая на танец. Лира кивнула. Она сделала шаг вперёд, но взгляд невольно задержался на его спине. Он стоял, будто вросший в стену, и смотрел ей вслед с таким видом, будто ждал, что она развернётся и предложит сыграть в шахматы.

Лира шла дальше, стараясь не обращать на него внимания, но его присутствие не давало покоя. Мысли возвращались к нему, как навязчивая мелодия.

Вдруг она услышала тихий смех за спиной. Обернувшись, Лира увидела, что мужчина всё ещё стоит на месте, но теперь смотрит на неё с лукавой улыбкой.

— О, не переживайте так, адептка, — сказал он,