Девушки бури и тени - Наташа Нган

Я с благодарностью ёжусь под ним:

– Просто… я не так знакома с Кетаи, как все вы. Но я видела, что власть делает с людьми. Я не хочу...

– …чтобы Кетаи закончил, как Король? – лицо Цаэня доброе. – Ты права, Леи. Ты не знакома с Кетаи, как все мы. Так что тебе придётся поверить нам, когда мы скажем, что доверяем ему. Он блестящий, сострадательный, самоотверженный человек, который хочет, чтобы в Ихаре снова стало хорошо.

– Но можно ли сделать так, чтобы стало хорошо? Иногда после изменений всё застывает. Можно попытаться что-то исправить, перестроить, переосмыслить. Но некоторые шрамы не заживают, как бы некоторым ни хотелось.

Наступает долгая пауза. Затем Шифу Цаэнь мягко спрашивает:

– Мы по-прежнему говорим о Кетаи Ханно?

Я отворачиваюсь.

– Мы ведь скоро снова отправимся в путь, верно? – спрашиваю я, меняя тему. – Завтра?

– Леди Дуня предлагает послезавтра, так что у нас будет ещё один день, чтобы обсудить планы, – Цаэнь смотрит туда, где Нитта и Бо пытаются научить лорда Хидея традиционному цзянскому танцу, а Меррин самодовольно наблюдает, пока Бо не хватает его за руку и не заставляет присоединиться к ним. – И что-то подсказывает мне, что некоторые из нас завтра не только не спустятся с горы, но и не смогут встать с постели.

Его губы приподнимаются, а мои кривятся.

– О, нет, – говорю я.

– Что случилось?

– Меня сейчас стошнит.

Одним махом Цаэнь поднимает меня и свешивает с балкона. Меня шумно рвёт. Слёзы текут из глаз, во рту становится кисло. Меня тошнит, пока не остаётся ничего, кроме едкого воздуха. Цаэнь осторожно опускает меня обратно. Благодаря шуму ветра и тому, что поблизости никого нет, остальные ничего не замечают. Тем не менее у меня горят щёки.

– Прости, – бормочу я, проводя рукой по губам.

– Не бери в голову, – он гладит меня по спине. – Тебе лучше лечь спать. Мне позвать Майну?

Я мотаю головой. От этого весь мир снова начинает вращаться, и я останавливаюсь, обхватив голову ладонями.

– Она общается с леди Дуней, – говорю я.

– Как хочешь.

Стараясь не смотреть вниз, на стеклянный пол, я шаркающей походкой иду по террасе. Стражник ведёт меня обратно в покои, и я, спотыкаясь, бреду, раздвигая тонкие кружевные занавески, пока не добираюсь до своей комнаты. Затем я распахиваю мантию позволяя ей упасть там, где стою, и остаюсь только в маленькой шёлковой нижней сорочке. Я падаю лицом на матрас и проваливаюсь в темноту.

* * *

Я просыпаюсь от какого-то движения и дурманящего тепла Майны. Лёгкие наполняются её океанским ароматом. Я шевелюсь, наполовину в бреду, сны не покидают меня. Я прижимаюсь к ней и сонно отвечаю на её мягкие, сладкие поцелуи. Она со вздохом прижимается ко мне.

– Ну вот, один клан уже на нашей стороне, Леи, – шепчет она дрожащим от волнения голосом. – Ты можешь в это поверить? И, возможно, это самое важное подтверждение верности. Птицедемоны – свирепые воины, но они также приносят огромное тактическое преимущество. По словам отца, клан Ошаи и цзянские Огненные Перья уже присягнули на верность Королю, но Белое Крыло более чем в 3 раза превосходит их по численности вместе взятых. Это серьёзная победа, Леи, – я чувствую, как по её телу пробегает волна облегчения и она расслабляется, оставляя ещё больше поцелуев в моих волосах. – Цель близка. У нас будет армия, которая уничтожит королевский двор раз и навсегда.

– И какой двор придёт ему на смену? – напрягаюсь я. – Двор твоего отца? Будет новый Бумажный Король?

– Что ты имеешь в виду? – Майна отстраняется, её тон становится резче, как и у меня.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

В глазах туман, я ещё наполовину пьяная и сонная. Я провожу рукой по лицу, пытаясь сосредоточиться, а она отодвигается ещё дальше, приподнимаясь на локте.

– Нет, – говорит она, – не знаю.

– Меня беспокоит, Майна, твой отец и его намерения. Дочь леди Дуни сказала мне...

– Дочь леди Дуни?

– Да, старшая, – я подбираю слова. – Она сказала мне, что Кетаи нельзя доверять. Что он не лучший кандидат на лидера этой войны.

– Так она тебе сказала?

– В менее деликатных выражениях, – я убираю прядь волос с лица. – Она против союза между Белым Крылом и Ханно. Тебе следует сохранять осторожность. Если у неё достаточно влияния на мать, она может даже устроить так, чтобы всё провалилось... — я срываюсь на икоту.

– Ты пьяна.

Эти слова поражают меня, как пощёчина, хотя Майна произносит их без горечи или насмешки. Их правда ранит. Хотя она не двигается, что-то внутри неё, кажется, съежилось, как будто отдаляясь от меня и моего присутствия.

– Может, и так, – говорю я, неуклюже поднимаясь. Я пытаюсь облизать губы, но во рту пересохло. – Но я знаю, что говорю. После встречи с твоим отцом меня не покидает беспокойство. Он напоминает мне...

– Не говори этого, – красивое лицо Майны становится ледяным.

Одним плавным движением она соскальзывает с кровати, её темная фигура в темноте маячит на краю, как призрак любовницы.

– Я знаю, ты это не всерьёз. Вместо тебя говорит алкоголь. Но не надо ничего говорить, потому что иначе я не знаю, смогу ли простить тебя, а я не хочу, чтобы такое произошло, – она потирает рукой горло. – Я люблю тебя, Леи.

Я подаюсь вперёд, ощущая свою вину:

— Я тоже тебя люблю...

Но Майна отступает назад:

– Не сейчас.

Она разворачивается, направляясь к двери в другие комнаты.

– Куда ты? – спрашиваю я.

– На террасу. Мне нужно подышать свежим воздухом.

Она замолкает на мгновение, затем как-то странно наклоняет голову. В комнате, окутанной ночным покровом, её глаза кажутся мерцающими белыми полумесяцами.

– Ты должна помнить, за что мы боремся, Леи, и против кого мы боремся. Да, отец не идеален, приходится это признать. Но он намного лучше, чем демон, которого он пытается победить.

Кружевная занавеска колышется. Она выходит из комнаты, прежде чем я успеваю ответить.

* * *

Остаток ночи мне снятся тёмные и спутанные сны. Мне снится, как птицедемоны летят над горами рядом с замком Белого Крыла и уносят изуродованные тела моих друзей из Сокрытого