Отличница и Тёмный принц - Анна Снегова

Одолела бесконечное количество каменных, исщербленных от времени множеством ног, ступеней.

Молча села рядом. Вплотную. Ощущая бедром его жёсткое тело, затянутое в плотное чёрное пальто, как в броню.

Какое-то время мы просто молчали. Стрёкот цикад сопровождал медленное угасание зеленоватых красок неба, которое быстро напиталось чернильной синевой.

Тёмная громада здания Академии переливалась огнями окон. Где-то там было множество людей. Но здесь это ощущалось так, словно мы отделены от них стеной. И только одни.

Наконец, он прервал молчание.

Тихий, хриплый, сосредоточенный голос.

- Я постарался узнать о твоей матери. В моём мире неизвестно о человеческой женщине по имени Алисса О Мелли.

Вздрогнув, я напряглась.

Потом пришла в голову мысль о том, как сестра притворилась, когда поступала сюда.

- Может, её забрали под другим именем?

- Всё возможно. Копаю дальше. По моему поручению доверенный слуга нашего дома роется в Императорском архиве. А ещё я вломился в картотеку Академии позапрошлой ночью. За вчера и сегодня просмотрел все личные дела учеников за двадцать лет.

Он сделал паузу, и я тихонько втянула чуть-чуть воздуху в грудь прерывистым вдохом.

Тёмный сделал столько всего для меня, пока я страдала и бесилась, и на стенки лезла без него… хотелось поблагодарить, но слова не находились.

Рис помолчал и продолжил.

- Тоже никакой Алиссы. Как будто студентки с таким именем просто не существовало. Но ты говоришь, она была. И вот что странно…

Затаив дыхание, я ждала продолжения.

Он выпрямился, и уперев ладони в скамью позади наших спин, запрокинул голову. Посмотрел на небо, где уже мерцали искры звёзд.

- Заметил кое-что. Меня это напрягает. Как будто не сходится.

- Что… не сходится? – облизав пересохшие губы, переспросила я, когда он снова замолчал.

Тёмный повернул голову ко мне. Моё сердце глухо бухнуло в груди. Чёрный взгляд неторопливо прошёлся по моему лицу.

- Номера личных дел. Я смотрел внимательно. Каждому присвоен определённый набор цифр и букв, которым закодирован пол студента, год поступления, и даже магический потенциал. Там пропущена одна цифра. Я перепроверил несколько раз. И на папках, и в картотеке с карточками, которая нужна, чтоб быстрее найти личное дело на полке в этом бесконечном, мать его, лабиринте шкафов.

Я смутилась. Это сколько же времени надо было потратить… да уж. Только этот безбашенный мог вломиться среди ночи в святая святых Академии Моргейт. Я ходила как-то какую-то бумажку относить. Ну и цербер у них вместо архивариуса! Древняя сморщенная дракониха с целой связкой амулетов на шее и на запястьях, которые при каждом движении вспыхивали огоньками и потрескивали искрами магии. Она смотрела на учеников, как ящерица в засаде.

- Ты хочешь сказать…

- Я хочу сказать – такое впечатление, будто личное дело твоей матери изъяли. Чтоб не было никаких следов, что она училась здесь.

- И кто мог такое сделать? А главное, зачем? – поразилась я.

Рис пожал плечами.

- Очень хорошие вопросы задаёшь, Огонёк, - тихо проговорил он, и снова отвернувшись от меня, уставился в небо.

Это дурацкое прозвище, от которого я уже успела отвыкнуть, сделало со мной что-то странное. Предплечье и шея все покрылись мурашками.

Я сглотнула вязкий комок в горле. И с моих губ сорвались вдруг слова, которые я не успела удержать.

- Почему ты не хочешь, чтобы я стала твоей Эйрой?

Глава 28

Здесь, высоко, где небо почти смыкалось с землёй и тёмные тучи, казалось, вот-вот упадут нам на головы, зябкий ветер пробирался под одежду и заставлял дрожать от холода.

На самой высокой каменной скамье старой арены мы были с Тёмным принцем одни – и эхо моего вопроса повисло в воздухе дрожащей невидимой струной.

Он посмотрел пристально, прищурившись. Чёрный драконий взгляд полыхнул золотыми искрами в глубине. Я смотрела во все глаза, завороженная этим зрелищем. Снова. Я не понимала, что это значит, но меня сковывало каждый раз по рукам и ногам.

Я даже не шелохнулась, когда он протянул руку и властно положил горячую ладонь на сгиб моей шеи. От жара его кожи, этого ненормального драконьего жара, намного большего, чем положено было простому человеку, мурашки поползли по всему телу. И я начала согреваться. А потом и закипать. Зябкая дрожь прошла. Тело налилось теплом. Я кусала губы и с каким-то странным замиранием ждала его ответа.

А он не торопился почему-то отвечать.

Большим пальцем прочертил полосу по моему горлу. Горизонтальную. Медленно. Там…

Там, где был бы его ошейник.

- Ты ведь хочешь, чтобы я это сделал.

Низкий голос. Тихий. Хриплый. Не спрашивает – утверждает.

- Я не…

- Ты хочешь.

Я растеряла все слова и совершенно запуталась.

Слишком близко. Его дыхание на болезненно-чувствительной коже моих искусанных, обветренных губ.

Вторая ладонь бесцеремонно ложится мне на талию. Рывок. Ещё ближе друг к другу. Взволнованные вдохи – я касаюсь грудью чёрной ткани его пальто.

Снова гладит мне шею. Там, где я так ярко и остро представляю полосу чёрного кружева, что становится больно и сладко одновременно. Меня рвёт на части изнутри эта странная, взрывоопасная смесь эмоций.

- Но я не стану.

Холод окатывает меня от этих слов, сказанных твёрдым голосом, глядя мне в глаза.

Изо всех сил толкаюсь ладонями ему в грудь, но он не пускает.

- Я пообещал, что не буду этого делать. Наследник Драгонейры не имеет права бросать слова на ветер. Даже если это слово, данное самому себе.

Странное чувство. Я должна бы радоваться. Этот дракон в очередной раз подтвердил, что от него опасность не исходит… что он не планирует покушаться на мою свободу… почему захлёстывает горечь, и обида как отравленная змея снова поднимает голову? Что это за странное, глупое, непохожее на меня? Когда я успела так влипнуть?

Толкаюсь сильней.

На красиво очерченных губах появляется улыбка.

- Красивая ты, когда злишься.

- П-пусти меня, придурок…

Его тело как из стали. Ни на дюйм не получается сдвинуть. Пальцы на моей талии сжимаются сильней.

Задыхаюсь. Снова начинаю дрожать. В этот раз не от холода. Его близость делает со мной странные вещи. Тело наливается тяжестью, и с каждой секундой сила воли утекает в трубу. Злюсь отчаянно. На себя, прежде всего. Но выплескиваю – на того, кто под руку подвернулся.

- Какого беса ты вообще тут забыл, если не собираешься участвовать в