Проклятье Первородных - Мари Браулер

— Мы и правда почти пришли? — неуверенный голос одной из двух подруг выдает облегчение. Они все устали, замерзли и немного напуганы. Они совсем одни на темной дороге, ведущей из города. Прямо перед ними возвышаются страшные черные скалы, которые ночью кажутся совсем огромными.

— Да, мы пришли. Нужно только найти вход, — либо девочка, командующая всеми и правда ничего не боится, либо, как и все дети громким резким тоном пытается скрыть сильный страх, сдавивший горло острыми клещами.

— Карта у меня, — девочка лезет во внутренний карман куртки и достает смятый листок бумаги. — Вот. Нашла.

Все четверо подходят и освещая маленьким фонариком рассматривают нарисованную чьей-то рукой стрелку. Нарисованная черным маркером стрелка упирается прямо в круг стометровых базальтовых скал.

Вместо того, чтобы идти прямо с застывшим взглядом на призыв того, кто ее сюда послал, Анагиана остановилась. Она снова ощутила дрожь, которую впервые испытала стоя с высоким мужчиной на крыше четырехэтажного здания.

Серые, почти прозрачные глаза.

Обволакивающий теплый взгляд застыл образом с того самого вечера.

Рассыпавшиеся по плечам светло-русые волосы.

Широкие плечи, прекрасно сложенное тело.

Улыбка. Когда он улыбался, глаза оживали и словно источали серебристый свет. Почему от его улыбки становилось так тепло и уютно?

— Кто ты, Клеон? — Анагиана впервые произносила вслух слова, которые не были транслятором чужой непререкаемой воли. — Почему я не могу забыть твои кристальные глаза? И почему я начинаю помнить?

Женщина еще не знала, что человек может разговаривать сам с собой.

Казалось бы, чуть не уничтоживший ее титановый свет, появившийся из красивых серых глаз мужчины, не мог вызывать радости или восхищения.

Под воздействием всесжигающего света жизнь первородной сущности могла оборваться в доли секунды. Только переливающийся свет, исходящий из прозрачных глаз красивого мужчины, мог уничтожить Первородных.

Она должна была ощущать дикую угрозу, должен был сработать всеобъемлющий инстинкт выживания само-рожденных в тьме и хаосе.

Только правила игры поменялись. Анагиана видела снова и снова прямо перед собой узор из мелких стальных точек вокруг зрачков серых глаз. Узор, который слился в единую сверкающую титаном пластину. Узор точек, которые не просто собирались вместе, но производили мощнейший свет.

Да, материя ощутила мгновенную угрозу собственному существованию. Да, первородная сущность в борьбе за выживание давала четкие сигналы об опасности. Рядом с тем, кто мог уничтожить, находиться нельзя.

Анагиана же готова была на все, только бы снова посмотреть в прозрачные кристально-серые глаза. Тепло, рожденное искрой переливающегося титанового света, поднималось все выше из неизвестных внутренних глубин.

— Почему я снова хочу тебя видеть, Клеон? — женщина цеплялась за неизвестные ранее светлые блики, освещающие черное сознание.

Зарождающиеся теплые ощущения, однако, не помогли. Все тело сковал ледяной холод, когда она оказалась у самого верха базальтовых гладких скал. Непроизвольно женщина повернулась спиной к скалам. Ощущая каждой клеткой своего тела взметающиеся позади на сотни метров бугрящиеся отростки, покрытые тысячами наростов и сплетений, Анагиана сжималась все сильнее.

Первородным не надо поворачиваться, чтобы видеть. За спиной из гигантской черной маслянистой плоти за несколько минут собралась фигура.

На краю стометровых базальтовых скал стоял красивый высокий мужчина, намного эффектнее Анагианы. Anas Eneron. Правитель Энерона.

Вычерченные рукой неведомого художника черты лица отличались безупречностью. Только не вызывали восхищения. Зловещая красота многократно усиливалась черным блеском, исходящим из жестоких глаз.

— Я не могу ничего узнать. Я не могу проникнуть в его сознание, очень мощная преграда, — голос Анагианы звучал очень тихо.

Женщина и не пыталась скрыть парализующий страх перед существом, возникшим из самых глубин Темного озера.

— Ты и не сможешь этого сделать, — лающий хрип не с чем было сравнивать, звук чужеродный самому мирозданию, словно разрезал окружающее пространство на куски — Не только тебе, никому не преступить защиту тайного знания, Arcanum Agnitio. Поглотить его сознание и не было твоей задачей.

Прекрасное лицо Правителя исказила дикая гримаса при упоминании Arcanum Agnitio. Даже самые приближенные не знали, что когда-то, очень давно Властитель тайного Знания был самым близким и дорогим другом.

— Что я тогда должна сделать? — голос девушки, ставший более человеческим за время пребывания на поверхности, выражал удивление.

— Ты должна его остановить! — казалось, что резче голос уже стать не может, однако пространство завибрировало от дикого напора. — Он ни при каких обстоятельствах не должен найти места выхода!

Анагиана сжалась еще сильнее до того, как прозвучала следующая фраза.

— Он — единственный, кто может уничтожить проходы! — усилившийся в десятки раз хриплый лай, казалось, имел физическое воздействие. — Твоя задача остановить его и не подпускать к местам выхода!

— И как мне это сделать? — Анагиана выражала явное удивление, потому что других задач, кроме воспроизведения потомства, никогда не выполняла.

— Любыми способами! — режущий пространство утробный рев уже не был похож ни на лай, ни на хрип.

Казалось бы, сущность, стоящая на берегу в виде красивой девушки, имела одну основу с поднявшейся из невероятных глубин стометровой тварью. Состоящие из первородной Материи могли принимать любые формы.

Только было отличие. Повелитель Энерона обладал двойной природой, как и несколько тысяч приближенных соратников. Их основой была не только материя. Когда-то они были лучшими из лучших в совершенной Иерархии сил Света. И свой черный путь они выбрали сознательно. Проигравшие войну и отсеченные от света соединились с бездумной первородной материей, само-рожденной в хаосе первозданной планеты.

Они родили себя сами, став Первородными.

Трудно представить, но в расползающейся и постоянно мутирующей черной скользкой плоти находился невероятной силы Разум и бесконечная Воля, способные создавать и разрушать целые вселенные.

Анагиана опустила голову и замерла, не зная, что произойдет с ней. Инстинкт самосохранения все же был ведущим. Выдохнула она только тогда, когда извивающееся многокилометровое тело из тысяч щупалец, покрытых лопающимися зловонными наростами, метнулось в темные воды и почти мгновенно вбурилось под дно, проникая в самые глубины планеты.

В кромешной тьме Анагиана отошла от края высоких скал и