Пылающая для Древнего. Пепел - Лаура Тит

— Амара!

— Иди к трэптам! И письмо твое я отдала на корм Иштару-младшему! — рявкнула я. — Если оно тебе важно, подними свой голый зад и вытащи сам из его пасти!

— Ама-р-р-ра!

— Трэпт тебе голозадый, а не Амара!

— И ты мне об этом так спокойно говоришь? — судорожно вдыхаю накалившийся от нашего разговора воздух. — Ты… ты, — прикрыла пальцами губы, чтобы сдержать вертевшиеся на языке ругательства, удивляясь его мирному тону. — Чтоб тебя… — зло посмотрела на Иштара. — Я! Не буду! С тобой жить! — чеканю я. — Да! Не буду и точка!!! — размахивая руками перед лицом, серьезно кидаю ему бессмысленные угрозы, намереваясь уйти от него в никуда…

— Я должен был тебе это рассказать, — снова это леденящие спокойствие в его голосе. — Этого не должно было произойти, но так случилось, и этого не изменить, лиана.

— Произойти?! Этого?! У нее будет ребенок! ОТ ТЕБЯ! — меня разрывало от ярости. — Лучше молчи, Иштар, — предупредила его, подходя к нему ближе и тыча пальцем в его голую грудь.

— Амара… — пытался успокоить Иштар, а его выразительные глаза, подведенные сажей, смотрели на меня жестко и строго.

— Мне нужно время, Иштар, чтобы принять это. Я не успеваю выстроить стены, как на меня обрушивается новый поток огня. Я… не могу. Не в этот раз… — кладу руку на свой живот.

Меня накрывает тяжёлой волной. Боль, страдание, отчаяние обрушиваются на меня с такой силой, что я не могу найти слов, чтобы выразить ему свои чувства. Поднимаю на него полные слез глаза, вспоминая недавний разговор с Ардой.

Он мягко гладит меня по щеке тыльной стороной ладони.

— Я уже говорил, почему так поступил… Ее мать ты не увидишь, а вот, дочь останется с нами.

— А меня ты спросил?! — огрызнулась я, эгоизм и жалость к себе взяли вверх…

— Я прошу тебя, Амара, принять то, чего я не хотел, но не в силах уже изменить. Это произошло и по моей вине.

— Я… мне… надо выйти, — мягко отталкиваю его от себя, выбегая из покоев.

Я оставила Иштара одного с её письмами, где Лата радостно сообщила ему, что у них будет дочка, что ее беременность протекает легко, и ее сил хватает на них обеих. Она справляется и без его участия.

Ребенок берет силы у своей матери. Чем сильнее отец, тем чаще эрне нужна подпитка, чтобы выносить ребенка.

— Святые трэпты, — хохотнул здоровяк идущий мне на встречу. — Опять мне из — за тебя отгребать? — пытался пошутить Шрам, косясь на мое недовольное лицо. — Иш?

— В покоях..

— Эээ. Понял… — пробубнил Шрам, направляясь к нему.

Эрн что-то еще крикнул мне в спину, но я уже спускалась вниз.

Я понимала, что надо оторваться от своих дрожащих рук и съесть хотя бы что-нибудь, кроме свежей лепешки и сыра. Придвинула деревянную миску с орехами, задумчиво окинув взглядом просторное помещение. Сегодня оно встречало меня благословенной тишиной, но порадоваться ей я не успела. Стоило распахнуться дверям, как услышала вопли Арви:

— Госпожа! Госпожа! — она застала меня жующую за столом печеные орехи.

— … Фем… дело…?! — с набитым ртом спросила у нее.

— Вы что, не слышали?!

— Не слышала что?! — проглотив, вопросительно уставилась на служанку.

— Вашего мужа хотят видеть верховным… а мэрна сместить! — от радости лицо девушки раскраснелось, а глаза загорелись от счастья.

— Только не это… — хмурясь, сжала платье на своем животе.

— А почему это вы не рады?! — недобро посмотрела она на меня.

— Поэтому Шрам здесь?! — поднимаюсь со стула.

— А я почем знаю?! — удивилась она.

— Так иди и узнай, — вскинулась я.

Через минуту её и след простыл.

— У тебя неплохая фигура, твоя беременность не портит ее, — глухой голос Садиры, вырвал из омута моих мыслей…

Вздрогнула от неожиданности.

Ее улыбка была вынужденной, жестковатой.

— Я хочу с тобой поговорить. Присядем, — она указала на стул, усаживаясь рядом.

Женщина казалась сейчас старше своего возраста, а ее сухая кожа будто трещала и рвалась.

Садира оттянула рукой ворот своего длинного темного платья, заговорив:

— Грядет война, и мой мальчик должен сыграть в ней решающую роль. От него будет зависеть наше будущее, будущее его народа и твоего…

Я понимала, к чему она клонит…

— Я видела твою смерть… Не мучай его, откажись, заставь возненавидеть, — ее слова грузно застыли в воздухе.

Прикрываю глаза.

Как же больно слышать правду из ее уст, то, в чем я боялась произнаться себе, она легко и просто озвучила вслух. Но я не могу решиться на это, пока под моим сердцем бьется еще одно, крохотное и беззащитное.

— Я понимаю что ты чувствуешь…

— Правда?! — усмехаюсь я, а тоскливая злость и чувство протеста разрывает мне сердце. — Понимаете?

— Да! — негромко сказала эрна, кладя руку на свой плоский живот.

— Я знаю, что у тебя был разговор с Ардой…

Растерянно смотрю на нее.

— Она хочет убить моих мальчиков… твоими руками. Умрешь ты … умрет и он… ваши души связаны. Ты его истинная…

— Он не умрет, — отворачиваюсь от нее, сжимая под собой край стула.

— Не остановишь его, он уйдет за тобой сам… Ты видела, что происходит с трэптами, когда они теряют свою пару?! Хочешь чтобы он также закончил?!! — крикнула она, стукнув ладонью по столу.

— Нет, я просто хочу жить! — заорала я, вскакивая со своего места, не заботясь о том что нас могут услышать. — Хочу… чтобы жил он и наша дочь, — всхлипываю. — Мы вместе.

— Бесполезная лживая болтовня, — сухо и резко ответила мне, будто специально выбирала слова поострее.

Она поднялась:

— Если хочешь, чтобы он жил, — тогда не давай ему надежды! — зашипела мне через стол. — Когда настанет этот день, отпусти его! Не ломай ему жизнь…

Отворачивается от меня, собираясь уйти.

— Почему?! Почему Иштар, а не Витар?! — кричу ей в спину. — Почему помогаешь ему, а не его брату?

Она обернулась, израсходовав всю свою ненависть ко мне, ответила:

— Витар точная копия матери, а ее я ненавидела… — задумчивым взглядом осмотрела меня, а затем отвернулась и скрылась в дверях.

— Арви, не сейчас! — увидев служанку, смахнула слезы, прогоняя ее.

— К господину, пришел тэрн.

— А я здесь при чем?!

— Он хочет с вами поговорить…

— Этого мне еще не хватало…

— Я тоже не рад, что между воинами и ним стоишь ты… — хриплым голосом раздалось за ее спиной.

Это был тот же тэрн, с которым разговаривал в таверне Иштар.

Я смотрела на него и чувствовала, что во мне нарастает отчаяние, оно наполняет мою голову тяжелой и отравляющей мутью.

— После такого, не думаю, что кто — то захочет продолжать с вами разговор…

— Мне