Чудеса да и только! - Елена Федоровна Янук

— Защита от драконов? Кого именно? Ты говорил, что их почти не осталось.

— Я защищаю свой народ от них.

— Как? Ты и сам дракон.

— Потому и защищаю, кто еще такое выдержит.

Дальше Райдер что-то говорил, говорил о системе защиты, которую надо расширять и еще много чего странного. Он вроде бы в бреду, но если я что-то спрашивала, отвечал спокойно, не срываясь в присущий ему раздражительный сарказм. В общем, что удивительно, большей частью общался разумно.

Может почаще устраивать ему подобные встряски?

Но подумав такое, я посовестилась. Стыдно мне, эльфийке, опускаться до злорадства, видя столь невыносимые страдания. Залечивая рану за раной, и пытаясь выловить зерна смысла в бреду Райдера, обнаружила, что уже рассвело, и в кусте над моей головой поют птицы.

Уснувшие под заклинанием порки, давно очнулись и наверняка разыскивают похищенную мною «кладовую с мясом».

Я нарастила вырванные мышцы на бедрах, предплечьях и, частично, спине, — двигать его было еще нельзя. Нашла и сложила несколько переломов и с пол десятка мелких укусов по всему телу. Вот только улучшение почти не наступило, исцеление шло слишком медленно. Я не могла понять, в чем дело. Что мешает⁈

Мое тело совсем ослабло и стало подводить. Напившись воды, и минуту передохнув, вновь приступила к переломам — самая легкая часть лечения для лекаря, и самое длительное заживление у пациента.

Благодаря выпитой фляжке настроение Райдера явно улучшилось, теперь его сильней тянуло спать. Он несколько раз возвращался к теме горячей привязанности ко мне, — интересно какой ингредиент вина подействовал на эту часть воображения? — и мне пришлось то и дело тормошить его:

— Держись, защитник от драконов. Еще немного и я дам тебе спокойно уснуть.

— Да… мы ведь долго не живем, друг друга убиваем. Есть только один дракон, такой же старый как я… Но он не имеет замков, не трогает соперников, не демонстрирует силу. Самый опасный…

Он уже говорил о нем.

— Остальные как же? — вяло поинтересовалась я, магией двигая отколовшийся кусочек кости к цельной части.

— Остальные страшны только своей безнаказанностью. Кроме тех, других, темных…

— Это как?

— Они могут творить, что угодно, зная, что им за это ничего не будет.

— Но это ужасно!

— Тебя они не тронут. Когда ты посетила Пещеру драконов, ко мне заявились двое таких…

— Каких?

— Почти Темных.

— И что они хотели?

— Обменять твою жизнь на золото.

Он так разумно отвечал, что я склонилась над лицом, вглядываясь в глаза. Зрачки под веками бегали, словно он видел сон. Все еще бредит.

— Ты им золота, конечно, не дал, не стою я такой жертвы, — устало отозвалась я.

— Там другое, покажи я им, что ты моя слабость, они бы первым делом украли тебя, потом, шантажируя, забрали бы все.

— Чего ты, разумеется, допустить не мог. И чем все закончилось?

Я потянулась, расслабила затекшие руки, и принялась за второй перелом.

— Седьмой и восьмой замок…

Да, помнится, раньше речь шла только о шести. Райдер вдруг спросил:

— Зачем ты ходила в Пещеру?

— Лучше спроси, чего мне стоило туда попасть… Ладно, удивительно, что ты раньше не спросил.

Хотя… если он догадывался, зачем я ходила, потому и не спрашивал, иначе пришлось бы отвечать. Но Райдер и сам признался:

— Да, я не хотел знать ответ. Не хотел слышать ответы на неприятные вопросы.

Я свела последние элементы кости вместе, закрепила магией и устало отвалилась назад, так как последние действия выполняла уже на коленях.

— Теперь спать!

— Ты не уйдешь? — такой детский страх в голосе, аж дрожь по коже от сочувствия. Вот не думала, что мой дракон может испытывать столь сильные чувства.

— Как я могу уйти? — наверно как-то могу, но не сейчас, надо отдохнуть. Я потянулась за упавшей фляжкой с водой, брошенной в потемках под ноги. И тут увидела ее — огромную рану, заклеенную проклятой смолой. Рана была на шее, почти на затылке. А у меня дикая усталость, занемевшее тело, окончательно затупивший нож и полное отсутствие эликсира.

Шея, тролли, шея. Там столько тонкой работы…

Я принялась кончиком ножа счищать смолу. Здесь резать нельзя.

Когда удалось соскоблить весь кусок смоляного консерванта, стояла глубокая ночь. Итак, еще одни сутки долой, а я ни на шаг не приблизилась к знаку дракона.

Чистая рана на шее это плохо, но не катастрофично. Я надрезала кожу на запястье, призывая свою кровь и магию, и все силы, которых почти не осталось. Установив заклинание обогрева, усиливающее исцеления, поняла, что все… уже свой надрез залечить не могу. Кое-как замотала онемевшую руку платком и склонилась над пациентом.

Райдер спал. Щеки его порозовели, дыхание выровнялось.

Пусть это будет своеобразной платой за мое спасение.

Я убрала всех светлячков, погасила оплывшие свечи. Закуталась в плащ и легла рядом, чтобы тратить меньше сил на заклинание невидимости.

От усталости сон не шел. Я лежала и смотрела ввысь. На небе дрожали и гасли первые звезды. Скоро утро.

Ни один пациент не доставался мне так дорого. Во всех смыслах.

Вернувшись домой, Лорму скажу правду: что Райдер остался жив, но всего лишь в качестве человека и, возможно, для всевластного дракона это самое ужасное наказание. Надеюсь, брат меня поймет. Ну, а я, в любом случае, сначала найду знак дракона для расторжения связи и, закончив с раненым, вернусь домой к Лорму. Где буду тихо, не привлекая внимания, жить в родительском замке. Главное, чтоб появилась возможность иногда видеть сына.

Свернувшись калачиком рядом с Райдером на плоском камне, я задремала, просыпаясь от малейшего шороха.

Очнулась от того, что почувствовала на себе взгляд. Как я не люблю просыпаться под его взглядом!

Запоздалое сожаление о спасение Райдера вновь кольнуло сердце. Откинув волосы, поправила пальцем торчащие пряди, развернувшись к нему, вежливо спросила хриплым со сна голосом:

— Как самочувствие?

Райдер был суров и не очень сдержан:

— Как ты оказалась в трех днях перехода от замка? Зачем ты сюда пришла?

Я устало подтянула к себе ноги в высоких сапогах, как хорошо, что я надела их перед выходом. Потом подняла взгляд на дракона и, словно не было никаких вопросов, спокойно сообщила:

— Ладно, внешне ты выглядишь неплохо, но путешествовать тебе пока рано. Я оставлю тебе еды и воды, чуть отдохнешь и,