Пироженку? Ваше Снежейшество! - Татьяна Гуськова

class="p1">Медленно, двигаясь словно во сне, я подошла к трюмо, некоторое время смотрела на загадочный светильник, не решаясь поднять глаза. Потом все же решилась. В полумраке белело чье-то лицо. Не мое, чужое. Я подошла чуть ближе, чтобы разглядеть себя получше, случайно задела опору светильника, и он вспыхнул ярче, выхватывая удлиненный овал лица с довольно острым подбородком, высокие скулы, средней полноты мягкие губы, небольшой прямой нос, продолговатые глаза, поднимающиеся внешними кончиками кверху, черные, соболиные брови, высокий лоб. Лицо обрамляли волнистые пряди черных волос. Брюнетка. Это было так непривычно. И глаза такие темные, что даже зрачка не видно. Та девушка, что я видела была несомненно красива, хоть и немного своеобразна. Это личико с острым носиком и подбородком, с готовыми растянуться в улыбке губами, с едва заметной ямочкой на правой щеке отчего-то казалось хитрым и слегка напоминало мордочку черно-бурой лисички.

Я потрогала щеки, оттянула веко на левом глазу, почесала нос. Девушка в зеркале повторяла все мои действия, я же прекрасно чувствовала свои собственные прикосновения. Я попробовала заглянуть за зеркало, вдруг это на самом деле экран, а я вижу какую-то запись созданную нейросетью. Даже попробовала отодвинуть трюмо от стены. Сделать это удалось всего на несколько сантиметров. Но я все же, поднеся к образовавшейся щели светильник, смогла рассмотреть, что это все-таки самое обычное зеркало, а не какая-то хитрая техника.

В голове все по-прежнему не укладывалось. Сон это или нет?

Поставив светильник на место, я подошла к окну и раздернула шторы. За окном царила темнота. Странно, я вроде бы хорошо выспалась, неужели еще ночь? Были видны крупные снежинки, подлетающие к стеклу. От окна так веяло холодом, что я снова задвинула шторы, а потом вернулась обратно на кровать, потому что ноги совсем озябли.

Что же все-таки произошло? Я никак не могла это осознать и принять. Мое сознание перенеслось в чье-то чужое тело? Хотя почему чье-то? Некой Мэлиссы Айдиры, теперь супруги того красавчика. Девицы, лет на десять меня моложе. Если я перенеслась в ее тело, то она, наверное, в мое. Вот ее ждал не такой приятный сюрприз. Я и старше, и не так красива. Совсем невысокого роста, и хоть лишнего веса у меня нет, но зато я коренастая, с короткими ногами и по-настоящему широкой костью. Отец в подпитии иногда дразнил меня тумбочкой, не замечая, насколько мне от этого больно и обидно. Так что получается, у меня прекрасное тело, новоиспеченный муж. А что досталось той несчастной девочке? Тумбочка?

Не знаю, сколько я так просидела в какой-то прострации, погруженная в собственные мысли, как вдруг за дверью послышались какие-то крики.

— Пустите! Пустите меня! — орал какой-то истеричный женский голос. — Где моя девочка! Что значит отдыхает⁈ — дверь распахнулась и в комнату влетела какая-то женщина.

За ней, пытаясь ее остановить, вбежали обе вчерашние служанки. Женщина огляделась, заметила меня и рванула ко мне на первой крейсерской. Я даже отпрыгнула к другому краю кровати, опасаясь, что она меня сметет.

— Ди! Сокровище мое! Что он с тобой сделал⁈ — она с выпученными глазами тянула ко мне руки.

Это еще кто?

— Не молчи же! Ответь мамочке!

А, ну теперь понятно. Впрочем, и семейное сходство прослеживается. Черты лица у матушки немного погрубее и попроще, но в целом, поставь нас рядом, сразу можно сказать, что родственники.

Дама одним прыжком оказалась на кровати и ухватила меня за плечи, зашарила по телу, откинула одеяло, задрала ночную рубашку.

— Мэлисса Айнигена! — пытались оттянуть ее служанки.

Я отбивалась изо всех сил. Это Айдире она мать, а мне — чужая тетка.

— Где у тебя болит?

— У меня ничего не болит!

— Он тебя мучил? — она, наконец, оставила попытки забраться мне под подол. — Он тебе угрожал?

— Нет.

Матушка удивленно захлопала глазами.

— Я иногда жалею, что послушала тебя. Надо было… — она оглянулась на служанок. — Выйдите!

— Мэлисс Эрвил не велел оставлять мэлиссу Айдиру одну.

— Она будет не одна, а со мной!

Но что-то мне не хотелось оставаться наедине с этой особой. Конечно, был шанс узнать побольше о Айдире, но так же она могла понять, что в теле ее дочери находится наглая захватчица. И что-то тут совсем не просто с этой свадьбой.

— Я хотела бы привести себя в порядок. Девушки, помогите мне. Мама, подожди, пожалуйста, — так странно было называть мамой чужую женщину.

Мэлисса Айнигена снова часто-часто заморгала, видимо, так у нее проявлялись удивление и растерянность.

— Да, Ди, дорогая. Как скажешь.

Она слезла с кровати и отошла на несколько шагов.

— Нет, не могла бы ты подождать меня вне комнаты.

— Что⁈ Ты теперь стесняешься меня? Своей матери? — истерика с воплями «что он с тобой сделал?» пошла на новый виток.

Что предпринять, я не понимала, так что просто сидела на кровати и ждала, пока матушка успокоится. Но была одна небольшая проблемка. Как только я проснулась, мне ничего не хотелось, а теперь появилась потребность посетить местные удобства, какие бы они тут ни были.

— Что тут происходит? — истерику мэлиссы Айнигены прервало появление Эрвила.

Муж стремительно вошел в комнату, за ним, приотстав на пару шагов, следовал мужчина постарше. Лет сорока пяти-пятидесяти. А вот, кажется, и наш папа.

Я натянула одеяло до самого носа.

— Мэлисс Эрвил! — дама налетела на красавчика, как курица-наседка, защищающая выводок цыплят. — Что вы сделали с Ди⁈ Неужели вы не могли сдержаться хотя бы в первый раз⁈

— Нэй! — супруг пытался обхватить свою темпераментную жену руками, но у него никак ничего не получалось, она была слишком быстрая. — Пожалуйста! Спокойнее!

— Мэлисса Айнигена, — голос Эрвила был так холоден, что все присутствующие в комнате непроизвольно замерли. — Я не трогал вашу дочь, чтобы она вам ни сказала. А сейчас оставьте меня с супругой наедине.

Родителей Айдиры как ветром сдуло. Удивительно, но служанки остались, только замерли, постаравшись слиться с обстановкой. А супруг обернулся ко мне.

— Мэлисса Айдира, я был добр к вам. Вы же начали жаловаться на меня матери.

— Нет! — пискнула одна из служанок.

— Что? — Эрвил обернулся с таким удивлением, будто с ним заговорил стул.

— Мэлисса Айдира ничего не говорила мэлиссе Айнигене. Сказала, что у нее ничего не болит и попросила матушку выйти из комнаты. И тогда мэлисса Айнигена раскричалась,