Цитадель - Клэр Кент

***

На следующее утро мы просыпаемся, когда еще темно, и занимаем позицию, чтобы наблюдать за лагерем. Сразу после восхода солнца четверо мужчин и Брианна садятся в джип и отправляются в путь по шоссе, по которому они ехали раньше.

Так что все в порядке. Если они будут придерживаться той же дороги, нам будет намного легче следить за ними. Мы отправляемся в путь довольно быстрым шагом, двигаясь в том же направлении.

Очевидно, они быстро скрываются из виду. Они на машине, а мы пешком. Но мы больше ничего не можем сделать. Остается только надеяться, что они в конце концов остановятся или у них закончится бензин.

Мы идем все утро и полдня, останавливаясь лишь ненадолго, чтобы перевести дух и попить воды. День выдается тяжелым, полным разочарований, и мы так и не видим джип.

Они могли свернуть с дороги, а мы бы об этом и не узнали.

К середине дня я начинаю расстраиваться, но скрываю это, потому что это бесполезные эмоции. Мы больше ничего не можем сделать. Мы должны продолжать идти.

Я вытираю пот с лица и пытаюсь скрыть тот факт, что от растущего отчаяния на глаза наворачиваются слезы, но тут Коул резко останавливается и тоже тянется, хватая меня за руку, чтобы остановить.

Я немедленно настораживаюсь, но, насколько я могу судить, ничего не вижу.

Хотя он видит намного лучше меня.

— Джип стоит вон там, на обочине, — бормочет он.

— Они в нем?

— Я не могу сказать. Давай сойдем с дороги.

Мы отходим в сторону, прячась за деревьями, пока не подбираемся к джипу достаточно близко, чтобы разглядеть его получше.

Насколько мы можем судить, там пусто. И вокруг никого нет. Только пустой, осыпающийся тротуар и множество разросшихся деревьев.

— Может, у них закончился бензин, — говорю я.

— Да. Наверное, в этом и дело. Оставайся здесь, пока я все проверю.

Поскольку это кажется достаточно безопасным, я не возражаю, оставаясь за деревьями, пока Коул идет осматривать джип.

— Бензина нет, — сообщает он через минуту. — И они ничего здесь не оставили. У них кончился бензин, и они продолжили путь пешком.

— Тогда это хорошо. У нас будет больше шансов догнать их.

— Да. И, по крайней мере, они все еще были на этом шоссе, когда бросили джип. Давай пойдем дальше.

Мы снова начинаем идти с новым приливом энергии и не останавливаемся в течение следующего часа, пока не доходим до развилки шоссе.

От одного шоссе ответвляются две автомагистрали. Давным-давно здесь были бы дорожные знаки, указывающие названия дорог и городов на их пути следования. Но эти знаки давно пропали. Даже не ясно, на какой развилке находится продолжение шоссе. Мы совершенно не представляем, куда идти.

Мы долго смотрим на перекресток, пытаясь угадать, в каком направлении двигаться.

Но у нас нет ни малейшего представления. А это значит, что у нас есть 50 % вероятность того, что мы свернем не туда.

— Черт возьми, — бормочет Коул, пиная кусок разбитого асфальта.

Абсолютное разочарование в его тоне — это именно то, что чувствую я сама.

Я брожу от одной дороги к другой, надеясь на какое-то вдохновение. Вместо этого я вижу две маленькие веточки, скрещенные в виде идеального креста на обочине одной из дорог.

— Коул!

Он подбегает ко мне. Смотрит вниз, на то, на чем я сосредоточена.

— Это должно быть сделано целенаправленно, — я наклоняюсь, чтобы рассмотреть поближе. — Кто-то это сделал.

— Твоя сестра?

— Держу пари, что это она. Она бы поняла, что мы не поймем, куда идти, и попыталась бы нам подсказать. Наверное, это лучшее, что она могла сделать. Мы должны пойти этим путем. Мы должны. Что еще мы можем сделать?

— Да. Она умная. В этом есть смысл. Мы пойдем этим путем.

Возможно, Коул не разделяет мою уверенность в том, что Брианна оставила нам знак, но у него нет идей получше.

Маленький шанс пойти правильным путем лучше, чем вообще никаких шансов.

Глава 10

До конца дня, каждый раз, когда мы подъезжаем к развилке, съезду со старого шоссе или перекрестку, мы смотрим на указатели Брианны. Мы находим еще две веточки с крестиками, всегда указывающие нам оставаться на главной дороге, так что становится ясно, что эта дорога — самый прямой путь туда, куда они направляются.

Мы продолжаем идти, когда солнце начинает садиться, так как нам нужно выиграть дополнительное время, чтобы догнать их. Но сегодня ночью луна почти не светит, и фонарик Коула не дает много дополнительного света.

Когда мы едва не пропускаем в темноте третий крестик, Коул бормочет:

— Нам лучше остановиться на ночлег.

— Да. У меня ноги подкашиваются, и самое худшее, что мы можем сделать — это пройти несколько миль в неправильном направлении, потому что пропустили один из указателей Брианны.

— Давай сойдем с дороги достаточно далеко, чтобы развести костер. Мне нужно поохотиться и добыть что-нибудь поесть.

Мы съели все, что у нас было с собой, доев остатки вяленого мяса этим утром. Организм привыкает к лишениям, поэтому я не чувствую себя такой голодной, как можно было бы ожидать. Но если так будет продолжаться и дальше, я начну терять даже те небольшие изгибы фигуры, которые приобрела за последние два года, и стану такой же тощей, как раньше.

Найдя небольшую поляну в лесу, рядом с рекой, которая течет параллельно дороге — Коул говорит, что, по его мнению, это Нью-Ривер, но он не совсем уверен — я собираю сухие ветки для костра, пока Коул отправляется в лес на охоту.

Через несколько минут я слышу приглушенный выстрел, и он возвращается с опоссумом.

Не самое мое любимое мясо, но все же лучше, чем совсем ничего.

Пока он снимает шкурку и режет мясо на полоски, чтобы нанизать на шампуры и поджарить на огне, я наливаю в котелок воды и кипячу, даю ей остыть, а потом наполняю наши бутылки водой.

Поскольку вечер теплый, я сидела на своей толстовке, а не надевала ее, но встав, я замечаю, какая она отвратительно грязная. Возможно, это из-за того, что я вчера видела, как Брианна стирала одежду, но у меня внезапно возникает желание заняться своей.

Я ношу эти вещи уже несколько дней. Они в плохом состоянии.

— Думаю, мне нужно прополоскать свои вещи, — говорю я Коулу. — Они довольно мерзкие.

— Хорошо, — он собирает окровавленный остов опоссума. Он всегда уносит такое подальше от нашего лагеря, чтобы не привлекать хищников. — Если хочешь все постирать, можешь