Лорд зверей - Джульетта Кросс

Огонь прошёлся по моим жилам; я встал и шагнул через весь зал:

— Встань, Велга.

Женщина мгновенно поднялась, уткнув взгляд в пол и ломая пальцы.

— Простите, мой лорд. Это случайно. Я не хотела…

— Нет. Хотела. Джессамин — наша гостья. Совет огласил для всего клана: её принимают и оберегают. Ты нарушила эту клятву. Сегодня ты не будешь есть.

Она вскинула голову; в тёмно-оранжевых глазах мгновенно выступили слёзы.

— И сидеть с нами тоже не будешь. Немедленно возвращайся в свой шатёр.

— Редвир, — шепнула Джессамин. — Я не…

Она дёрнулась, когда я перевёл на неё взгляд и покачал головой, затем снова повернулся к Велге:

— Завтра тоже не будешь есть. Не получишь ни одной трапезы, пока не извинишься перед Джессамин.

— Прости, — пробормотала та в сторону Джессамин, не поднимая глаз, голос дрожал.

— Не сейчас, — отрезал я. — Сначала проведи ночь, обдумывая своё поведение. Ступай.

Велга выбежала из пещеры, рыдая. Мне было плевать. Я обвёл зал взглядом, выжидая, не найдутся ли возражающие. Никто не заговорил, хотя кое-где мелькнули недовольные лица. С этим я справлюсь. Но сомнений нет: Велга перешла черту и заслужила наказание.

Движение справа привлекло внимание: Джессамин вернулась к очагу, шепнула Шеаре пару слов — и направилась к выходу. Пока я пересёк пещеру, она уже юркнула за полог. Снаружи я быстро её догнал, перехватил за предплечье.

Она резко обернулась; ярость была написана у неё на лице.

— Ты был слишком жесток, Редвир.

— Нет. Я был недостаточно жесток.

— Если ты думаешь, что так сможешь заставить клан меня принять, ты ошибаешься.

— Я хочу, чтобы клан соблюдал клятвы и решения. Всем известно, что ты здесь с одобрения совета.

— А потом они могут собрать новый совет и выставить меня вон.

— Только через мой труп.

Она закатила глаза:

— Редвир, силой всего не добьёшься.

— Ещё как добьюсь. Я — лорд зверей Ванглосы, глава этого клана.

Она зажмурилась; губы сжались в неудовольствии.

— Наказав Велгу, ты лишь заставил её ненавидеть меня сильнее.

— Почему? Наказана она по делу. Она пыталась унизить тебя при всех.

— Она так это может и не воспринимать. А ты привлёк к… — она тяжело выдохнула и отвела взгляд.

— К чему?

— К нам, — она показала пальцем то на меня, то на себя.

— Мне всё равно.

— Редвир, ты поставил мои чувства выше чувств женщины из клана. Многие увидят в этом предательство. Любить меня больше за это они не станут.

— И не обязаны. Обязаны — принять.

Она резко развернулась, нырнула меж двух шатров и взяла курс к нашему, бормоча: «смешной… идиот…» и ещё что-то, чего я не расслышал. Я пошёл следом по пятам.

— Джессамин. Пойми: я не могу позволить, чтобы кто-либо из клана тебя оскорблял. Если оставить без наказания, попробуют другие.

— А теперь меня все ненавидят, потому что Велгу наказали слишком сурово, — крикнула она через плечо.

— Ничуть не сурово. Ты не знаешь наших обычаев.

Она раздражённо зарычала — и это только сильнее подстегнуло моё желание.

— Я знаю одно: когда женщину публично унижают, это перерастает в злость, а потом — в ненависть. У Велги полно союзников, которых она сможет настроить против меня.

Я обвил её руками, прижал по бокам, останавливая на ходу. Она рванулась от досады, но я держал крепче.

— Послушай меня, — прошептал я ей в ухо; её запах морского цветка дурманил. — Если ты станешь моей парой, они обязаны уважать тебя так же, как меня.

— Что значит «если»? — она повернула голову. — Хочешь сказать, вчера ты ошибся?

Мой член упёрся ей в зад. Я повёл бёдрами, придавливаясь.

— Я не ошибся.

Она резко выдохнула — вроде бы пытаясь выскользнуть, и всё же подалась назад, упираясь ягодицами в мой стояк. Я зарычал.

— Вот что значит «если», мой лорд. Это значит, что ты не уверен. Может, наш первый раз с узлом был случайностью.

— Проверим, — сказал я и занёс её последние шаги в наш шатёр.

Она вывернулась и рухнула на пол. Но я уже был на ней — подтянул на колени и задрал юбку.

— Редвир! Ты звереешь.

— Потому что я и есть зверь, дорогая, — сказал я, разводя её половые губы сзади и накрывая ртом её киску, проталкивая язык вглубь.

— Ах! — она вскрикнула и прижалась грудью к ковру, открывая мне лучше доступ.

Я лизал и вёл её всё выше, прислушиваясь к знакомым всхлипам со вчерашней ночи — по ним я уже знал, как близко она к оргазму. Когда стоны стали громче и она стала сильнее тереться бёдрами о мой рот, я оторвался и выпрямился.

— Нет… я была так близко.

Я дёрнул шнурки штанов и выпустил член.

— Сегодня ты кончишь только с моим членом внутри.

Сжав её за бедро, смочил головку в её соке и медленно вошёл, зная, насколько сильно она хочет.

Медленная посадка растягивала удовольствие и взвинчивала мою жажду до отчаянья.

— Унх… — простонала она, и её кожа начала светиться магией.

Я оскалился, наслаждаясь этим. Согнулся над ней, стянул вырез платья и сжал голую грудь. Её лоно стиснуло мой член; кожа засверкала белым, плечи и руки зацвели точками разметки сиренскин.

— Видишь, Джессамин, — прошептал я ей в ухо, откинув волосы, чтобы лизнуть шею. — Я вызываю твою магию, когда трахаю твою сладкую киску. Твои боги тоже знают, что ты моя.

Она ахнула, когда я легко прищипнул тугой сосок, и застонала ещё громче, пока я двигался длинными, медленными толчками.

— Я сейчас… — выдохнула она.

Я ускорился, решив догнаться вместе. Мне нужно было, чтобы её лоно выжало из меня семя. Слизывая дугу её шеи и плеча, я едва удерживал клыки — зудело вонзиться. Мне нужна была моя метка на её коже, но я обещал дать ей право выбора. И сейчас, когда я входил в неё до самых яиц, это был не тот момент для серьезных разговоров.

Сейчас мне нужен был только оргазм. И доказательство — себе и ей — что мои боги не ошиблись.

— О боги, я кончаю, — простонала она — сжимаясь вокруг меня.

Я глубоко вонзился изливаясь в нее. Её бёдра дрожали, я вжался сильнее, рыча, пока узел нарастал и снова вязал её со мной.

— Вот так, — прошептал я ей в ухо. — Чувствуешь, милая? Здесь нет ошибки.

— Это так хорошо. Так сильно…

Коснувшись губами её челюсти, я повернул ей подбородок и провёл ртом по её губам.

— Так и должно быть.

Когда узел спал и моё семя