Слуга Земли - Сара Хоули
В проходах легко было потеряться, но два фактора играли мне на руку. Во-первых, рано или поздно я неизбежно выходила к подземной реке, по которой могла найти дорогу обратно в Дом Земли. Во-вторых, здесь было столько выходов — как традиционных дверей, так и глазков для слежки, — что я всегда могла найти путь к знакомому месту. Тем не менее я аккуратно записывала свой маршрут, двигаясь по туннелю.
Этот участок проходов был грубо высечен, и я шла осторожно, освещая путь светящимся ключом. Туннель постепенно шёл вверх, пока свет ключа не смешался с лучами, пробивающимися через небольшое отверстие в стене. Я прищурилась, глядя сквозь него, и подумала, как бы посмотреть на этот глазок с другой стороны, чтобы понять, как его скрыли от острого взгляда фейри. Возможно, он был замаскирован под элемент декора.
Маленькое отверстие выходило в коридор рядом с Домом Огня. Факелы сияли красно-золотым светом, а кристаллы на потолке отражали тёплое освещение позднего дня. Мимо пробежала стайка смеющихся детей.
Я видела в Мистей не так много детей. Среди кандидатов были самые молодые фейри, которых я замечала на официальных мероприятиях, а в Доме Земли дети редко отправлялись исследовать новые места. Вероятно, потому что королевский двор был опасен даже для взрослых фейри.
Рядом были и другие отверстия, поэтому я продолжила осмотр, заглядывая в глазки и прижимая ухо к трещинам и скрытым дверям. Большинство разговоров, которые я подслушивала, были лёгкими: обсуждение моды, испытаний, подготовки к празднованию весеннего равноденствия.
Я двигалась дальше, пока не нашла небольшое витражное окно на уровне глаз. Острые линии узора изображали костёр, а свет из комнаты отбрасывал осколки цветов на коридор.
Я прищурилась, глядя сквозь искажённое стекло, пытаясь определить, что это за комната. На стенах висели полки — библиотека или кабинет. В центре комнаты над столом склонились три фигуры: двое в светлой одежде и один в тёмно-красной. Лица разглядеть было невозможно.
Я прижалась ухом к стеклу, напрягаясь, чтобы расслышать едва уловимые слова.
— Это представление было ещё более отвратительным, чем обычно, — голос принадлежал Друстану.
— Это всегда отвратительно, — ответил незнакомый женский голос.
— Обычно убивать приходится не так много. Его терпимость к несогласию падает. Скоро будет незаконно даже думать о нём плохо.
— Нам стоит быть осторожнее с выражениями, — произнёс другой мужской голос. — Говорят, у лорда Каллена шпионы в каждом углу.
Я поморщилась.
— Я наложил защиту на дверь, и, если бы в этой комнате была магия, я бы почувствовал её. Даже у силы Каллена есть пределы.
— Всё же, может, стоит смягчить слова, когда мы обсуждаем нашего дорогого короля. Мы хотим показать тебе список.
Друстан вздохнул.
— Хорошо. В любом случае его порочность долго не продержится.
Разговор прекратился, сменившись шуршанием бумаги и слишком тихими для понимания словами. Я напрягалась, глядя сквозь искажённое стекло, но не могла разобрать, какой список они рассматривали или кто были эти двое собеседников.
Моё сердце забилось быстрее, и меня слегка затошнило. Друстан не просто критиковал короля — он намекнул, что его дни сочтены. Это была измена, и Каллен точно захочет узнать об этом.
— Что насчёт Бельтейна? — наконец спросила женщина, достаточно громко, чтобы я расслышала. — Стоит ли нам налаживать связи?
— Нет, — ответил Друстан. — Слишком рискованно. У Осрика есть союзники в Гримвельде.
— Но Элсмир скоро получит нового лидера. Молодого, неопытного, возможно, податливого.
— Ты всегда узнаёшь самые интересные слухи. Хотел бы я знать, откуда, — заметил он.
— Некоторые секреты остаются моими, — ответила она.
Я не до конца понимала, о чём шла речь. Гримвельд был страной к северо-западу от Энтерры, за горами, которые мы называли Зубами Гигантов — в честь легенды, настолько старой, что от неё сохранилось лишь название. Говорили, что в ледяных равнинах Гримвельда день и ночь длятся по шесть месяцев. Там тоже, как шептались, жили фейри, но они носили доспехи изо льда и скакали на существах, созданных из снега.
А вот про Элсмир я никогда раньше не слышала, как и не понимала, какое отношение к этому имел Бельтейн.
— Это неплохая идея, — сказал Друстан, — но молодой и неопытный — не то, что нам нужно. А связи между нами всегда были слабыми.
Тогда заговорил второй мужчина.
— Внешние силы будут иметь свои собственные взгляды.
— Верно, — согласилась дама.
— Кроме того, на таких событиях Каллен всегда шепчет кому-то на ухо, — добавил Друстан. — Если они и податливы, он успеет уговорить их до того, как мы сможем даже представиться.
Последовали ещё несколько неразборчивых слов, затем шуршание бумаги. Наконец, дверь открылась и закрылась, а в библиотеке больше ничего не происходило.
Я замёрзла, дрожа не только от сырого холода коридора. Даже не понимая всех деталей их разговора, я знала, что он был важным. Каллен ждал от меня отчёта — что я могла ему дать?
Но я не собиралась предавать Друстана, особенно если он замышлял что-то против короля.
Глава 15
Череда вечеринок и ужинов продолжалась, дни сливались в одно целое, пока я служила Ларе, помогала Элоди в Доме Земли и навещала Триану и Мод. Мой двадцать пятый день рождения тоже прошёл, будто его и не было. Какой смысл праздновать, если единственные два человека, которым это было бы важно, больше не со мной? Мама больше никогда не испечёт крошечный фруктовый кекс и не споёт тихим голосом, а Аня не станет притворяться раздражённой из-за того, что я на целый год её обогнала.
Человеческое время почти ничего не значило в Мистей, и я постаралась подавить любые чувства, связанные с этим событием, сосредоточив свои усилия на планировании побега.
Каждую свободную минуту я посвящала исследованию катакомб, ища путь наружу и прислушиваясь к новостям о ходе испытаний. Постепенно я начала узнавать места, где элита фейри собиралась пить, обмениваться колкостями и заключать бессмысленные пари. Однажды я даже обнаружила проход под тронным залом — жуткий, лишённый света коридор, где звуки сверху эхом доносились до меня.
Я не могла долго оставаться там: каждый разговор, который я подслушивала, был пропитан жестокостью, каждая шутка — омерзительна, а порой их сопровождали крики. Люк светился над моей головой, и каждый раз, проходя под ним, я видела в воображении, как он распахивается, обнажая меня перед кровожадным взглядом
