Астерион - Алесса Торн

— Все в порядке, я поймал тебя, а сейчас поспи, — сказал он, прижимая ее к себе.

* * *

Ариадна не знала, как долго она спала. Ее сны были наполнены Лией, запертой в лабиринте, и предсмертным смехом Тесея. Она открыла глаза и обнаружила Астериона, спящего рядом с ней. Она протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, и заколебалась. Синяки, которые испещряли ее кожу, исчезли.

Что происходит? Она не могла спать так долго.

Подняв мягкое одеяло, Ариадна осмотрела остальную часть своего тела. Ни единого синяка или раны не осталось.

Что с ней сделал Аид?

Ни одна часть ее тела не болела, даже раненая нога. Она чувствовала себя… хорошо. Затем она снова посмотрела на Астериона и почувствовала что-то совсем другое. Было прекрасно проснуться и увидеть так много мускулов на виду.

Собственные раны Астериона зажили, и Ариадна погладила свежий шрам на его плече, где его зацепил клинок Тесея. Ее пальцы двигались вниз по ширине его груди, вдоль углублений его пресса и мышц его таза, ее лицо залило теплом, когда она исследовала ниже и нашла его твердым. Улыбаясь с озорством, она скользнула под одеяло и нежно лизнула его. Астерион содрогнулся во сне, когда она опустила свой рот на него и начала сосать. Не было никакого способа, которым Ариадна могла бы вместить его всего в свой рот, даже с ее подготовкой, так что она обхватила его руками и продолжила работать своим ртом. Тепло заливало ее сердце, заставляя его болеть, и она хотела взобраться на его идеальный член. Астерион задрожал, проснувшись, и поднял край одеяла вверх.

— Что, во имя всех богов… — сказал он.

— Доброе утро, — ответила Ариадна, а затем снова лизнула его, заставив Астериона выругаться. Его руки нашли ее, и он погладил ее волосы.

Со стоном он схватил ее за плечи и потянул ее на себя. Одеяло упало, его глаза уставились на ее тело и спутанные волосы, как будто она была самым прекрасным созданием, которое он когда-либо видел. Очень медленно она опустилась на него, задыхаясь, пока он заполнял ее самыми правильными способами. Она никогда не думала, что выживет у Пифос, и в ее бетонной камере единственное, что сохраняло ее рассудок, было знание того, что он в безопасности. Она сожалела только о том, что у нее не было больше времени с ним. Она собиралась максимально использовать его возвращение.

Астерион застонал, его руки поднялись к ее бедрам и сильно сжали их, притягивая ее вниз к себе, пока ее таз не уперся в его. Плавным движением он перевернул ее, его руки подняли ее за голову, крепко прижав ее, когда он снова вошел в нее. Ариадна выкрикнула его имя, когда кончила.

— Снова… Я хочу услышать, как ты произносишь мое имя снова, — сказал Астерион, грубо целуя ее. Он не отпускал ее ни на секунду, сводя ее тело с ума, пока не вызвал у нее еще один оргазм, прежде чем перейти край вместе с ней. В итоге она оказалась перекинутой через его грудь, а он пальцем расчесывал дикие узлы ее волос.

— Вот это был хороший способ проснуться, — промолвила Ариадна, затаив дыхание. Глубокий смешок прогремел в его груди.

— У меня столько планов на тебя, милая, и ни один из них не предполагает выхода из этой комнаты. — Астерион подняла подбородок. — Ты чувствуешь себя хорошо после своих испытаний?

— Ты шутишь? Мне кажется, я могла бы взять весь Пифос с одной рукой, связанной за спиной. После того, что Аид сделал со мной, и того, как ты только что взорвал мне мозг, я не помню, чтобы когда-либо чувствовала себя лучше. — Она рассмеялась, придвигаясь так, чтобы поцеловать его. — Так… ты хочешь пойти и убить Миноса вместе со мной?

Глаза Астериона наполнились яростным восторгом.

— Я думал, ты никогда не спросишь.

Глава 23

Мстительной тенью Ариадна проскользнула через открытое окно Храма. Глаза Рыси были полны узнавания и ярости, когда она проснулась с золотой удавкой Ариадны на шее. Другая убийца попыталась отползти назад, ее руки пытались вцепиться в нападавшего. Ариадна не отпускала ее, пока Рысь не испустила последний вздох, ярость все еще была в ее темных глазах. Ариадна не удостоила ее чести «колыбели», не эту, лишенную чести убийцу, которая позволила Пифос забрать ее.

Комнаты Белладонны воняли бродящими травами и гниющими экспериментами. Одна из ее жертв все еще лежала на анатомическом столе, где она разрезала их, чтобы посмотреть, что ее новый яд сделал с их внутренностями. Белладонна не просыпалась ото сна, пока яд, который Ариадна капнула ей в рот, уже не проник в ее горло.

— Ты шлюха… — прохрипела Белладонна, когда черные линии растеклись по ее прекрасному лицу. Ариадна только улыбнулась, когда белая пена вырвалась изо рта убийцы и растеклась по ее кровати. Не веря, что у мастера ядов недостаточно иммунитета, чтобы пережить то, что ей дали, Ариадна перерезала ей горло, чтобы убедиться, что та чудом не воскреснет.

Залы Храма были тихими, когда ноги Ариадны направились к спальне Миноса. Она думала, что с наступлением этот момент, она будет полна нервного возбуждения, но было только смертельное спокойствие, когда настало ее время мести.

Комнаты Миноса были освещены свечами, Мастер Ассасинов ненавидел спать в темноте. Ариадна рассмеялась, когда Лия рассказала ей об этом, а затем остановилась, поняв, откуда Лия могла знать, как выглядит спальня Миноса. Лия всегда защищала ее, даже когда Ариадна была слишком глупа, чтобы понять, почему ее сестру вызвали посреди ночи.

Старый гнев скрутил кишки Ариадны, когда она стояла у изножья его кровати и смотрела на человека, который был ее отцом, наставником и предателем. Человека, который заставил ее убить собственную сестру, зная, что это с ней сделает. Человека, который превратил ее в своего холодного, бесчувственного монстра. Ее недавние переживания изменили ее, потому что, когда Ариадна посмотрела на спящего Миноса в его постели, она не увидела тирана, вызывавшего у нее такой страх на протяжении многих лет, а только жалкого старика, отнявшего у нее так много. Ее время с Судом Стикса показало ей, что такое настоящая сила.

Ариадна разбудила Миноса быстрым ударом в горло. Ошеломленного и задыхающегося от боли, она вытащила его из кровати и потащила в тренировочный атриум в центре особняка. Она могла видеть тени других убийц, разбуженных проклятиями Миноса.

— Как долго я ждала этой ночи, отец, — сказала она, поднимая его на колени.

— Ты… — простонал он, предательство и ярость