Поцелуй сирены и первобытные хищники - Елена М. Рейес

— Чертовски мило.

Это единственное, что я могу выдавить сквозь стиснутые зубы, когда первая веревка разрывается и приземляется на складку, где соприкасаются задница и бедро, а затем опускается на песок внизу. Затем еще одна. Мой рот приникает к ее пульсирующему клитору, когда я кончаю, и это вызывает ее освобождение. Я дорожу этим оргазмом, грубо облизывая и мягко покусывая своими клыками ее дрожащий комок нервов.

Она откидывается назад, ее тело трепещет от удовольствия. Нерисса ничего не говорит; за нее говорят ее пальцы, которые скользят по моей груди и шее, прежде чем ее нежные пальчики зарываются в мои волосы. Там она тянет, приятная болезненная волна накатывает на мой член, и я пульсирую напротив ее маленькой скользкой щелки. Позволяю ей расположить меня к себе по своему вкусу, и она хочет, чтобы я был рядом.

Кожа к коже. Полностью покрытая мной.

Моя женщина такая крошечная по сравнению со мной. Моя драгоценная куколка.

— Поцелуй меня, Кай, — выдыхает она, ее мягкий язычок скользит по моему левому клыку. — Пожалуйста.

Мои губы наклоняются к ее губам в отчаянном поцелуе. Это немного неаккуратно, зубы задевают, языки сплетаются, и я хочу большего. Больше ее сладости и того, как она стонет в меня, проводя ногтями по моей руке, когда она так же жадно целует меня в ответ. Она ахает, когда мой острый клык прокусывает кожу ее нижней губы, до боли сжимая мои волосы, и я радуюсь укусу, когда ее маленький ротик скулит из-за меня.

— Боги, я так скучал по ощущению твоей близости.

— Я тоже. — Еще один поцелуй, быстрый, но такой же сильный. Он потрясает меня. — Но, Альфа, нам понадобится какая-нибудь одежда. Я не могу выйти отсюда голой…

У меня вырывается рычание при мысли о том, что кто-то увидит ее такой. Она предназначена только для моих глаз.

— Этого не случится. Я найду тебе что-нибудь.

— Спасибо.

Обхватив своими гибкими ногами мою талию, она похлопывает меня по боку, и я разворачиваю нас, оставляя ее верхом на моем теле. Мой член снова тверд, ее маленькая, сжимающаяся дырочка скользит вверх и вниз по моей длине, пока она вращается надо мной. Богиня, она прекрасна.

— Моя идеальная пара. Ты так умна, показывая мне путь.

Что-то мелькает в ее чертах, печаль, которая мне не нравится, но прежде чем я успеваю спросить, она опускается по всей моей длине. Медленно, дюйм за гребаным дюймом, пока не достигает узла.

— Осторожнее, Нерисса. Попробуешь взять мой узел, и я отмечу тебя под этой северной луной.

— И, может быть, когда-нибудь я позволю тебе…

— Это предложение?

— Нет. Это обещание.

Нерисса ложится, двигая бедрами круговыми движениями, набирая темп, пока ее губы не оказываются прижатыми к моим.

— Это обещание. Под звездами Мар-де-Сомбрас я приму тебя как свою пару и приму твой узел, чтобы весь мир увидел твой знак. Точно так же, как ты будешь носить мой.

Ее слова выбивают из меня последние остатки сдержанности. Дикое рычание вырывается из меня, когда я переворачиваю ее под себя, входя в нее грубым, требующим толчком. Она ахает, но это быстро переходит в стон, когда мой узел дразнит ее вход с каждым ударом, растягивая ее с каждым разом немного больше.

Он немного проскальзывает внутрь, и ее глаза закатываются. Моя рука сжимает ее шею, и моя женщина окутывает меня своим лоском.

— Моя.

Правда, которую никто не может отрицать. Я трахаю ее жестко и быстро, учитывая ее верность и доверие ко мне. Заботиться о ней. Лелеять ее.

— Вот и все, прелестная сирена. Дай мне еще один.

— Кай, — кричит она, встречая мой толчок за толчком. Ее ногти впиваются в кожу на моей груди, оставляя крошечные кровавые дорожки на моей татуированной груди. Этот болезненный разрыв вызывает привыкание, соблазняет, и я немного сильнее сжимаю ее шею.

И если то, как напрягается ее влагалище, является показателем того, что моей женщине это нравится. Настолько, что она покусывает мой подбородок.

— Твою мать, красавица, — реву я, мое освобождение вырывается из меня яростной, почти болезненной волной. Мое возбуждение наполняет ее до краев, затем переливается через край, когда она кончает от ощущения, как я подергиваюсь внутри нее. Каждое сжатие доит меня, наши объединенные соки создают самый красивый беспорядок на этом пустом песчаном пляже.

— Это было крайне необходимо, Альфа Дайр.

Я не могу удержаться от фырканья, притягивая ее ближе, прежде чем поцеловать в мягкие ягодные губы.

— С удовольствием, мисс Нерисса. — Оглядываясь по сторонам, я замечаю потемневшее небо и отсутствие признаков жизни. — Ты знала, что это место было пустынным?

Я удивлен, что никто не пришел расследовать весь этот шум.

— О, эммм. Ну…Я вроде как зачаровала людей из ближайшей стаи, чтобы они держались подальше от этого района. — Она пожимает плечами, слегка шипя, когда я вырываюсь. И надувает губы. — Ну, завтра будет больно.

— Я позабочусь о тебе. Приготовлю тебе теплую ванну на моем корабле и…

Внезапно ее вес меняется, и, прежде чем я успеваю среагировать, она бросается в воду. Тут же появляется ее хвост, плавник выглядывает из глубокого синего моря, а эти фиалковые глаза смотрят на меня с легкой грустью и надеждой. Последнее заставляет меня остановиться.

— Ты чего-то недоговариваешь, Нерисса?

— Только то, что мне жаль, но я выполню свое обещание.

— Нет. Возвращайся, и давай все обсудим. Что бы это ни было, я могу тебе помочь.

Ее губы кривятся при этих словах.

— Ты уже помогаешь. Просто не переставай спать.

С этими словами она ныряет под небольшие волны, устремляясь в мою сторону и обдавая мои ноги брызгами, прежде чем исчезнуть. Она не возвращается, но у меня остается подарок — моя цепочка и камень. Горящий огненно-синим и вибрирующий от магии, я поднимаю его и сжимаю в кулаке.

Если она хочет, чтобы я продолжал спать, я буду. Если она хочет, чтобы я преследовал ее хоть на краю света, я буду.

Все, о чем должна беспокоиться моя хорошенькая маленькая сирена, — это в какие

Когда я снова нахожу мужчин после того, как они достали одежду из ящика для пожертвований оборотней и положили цепочку в карман, они стоят с пожилой волчицей возле ее дома. Они что-то обсуждают, и все, что я улавливаю, это Северус и Морвейн. Я