Девушки бури и тени - Наташа Нган

– Их мне дали люди Белого Крыла из караулки, – объясняет она. – В них финики, жареный арахис и немного витаминного порошка, чтобы восстановиться после долгой езды.

Я протягиваю горсть Люне. Она поглощает угощение, несколько раз шмыгнув тёплой мордой. Выпустив влажную струю воздуха, она поднимает нос к моему лицу, как будто я могу что-то скрыть от неё. Я слегка улыбаюсь ей, проводя рукавом по лицу.

– Спасибо, Люна.

– Леи, прости меня, – внезапно говорит Майна, заставляя меня поднять глаза.

– За что?

– За это, – её плечи напряжены. – За всё. Я просто хочу, чтобы ты знала, что мне жаль. Я хочу, чтобы ты была счастлив, а вместо этого ты... видишь подобные вещи.

Она резко двигается в темноте, прохладные руки нащупывают мои, её лицо так близко, что я чувствую её морской запах – этот аромат я помню так хорошо, что могу вызвать его в памяти, как цвет или какую-нибудь детскую мечту, укутываясь в него, как в любимое одеяло.

– Я так люблю тебя, Леи, – шепчет она, – и после всего этого я обещаю, что проведу остаток нашей совместной жизни так, чтобы ты была счастлива. Каждый божий день.

– Кажется, этого придётся ждать ещё долго, – мои глаза блестят.

Майна сжимает мои пальцы, в её голосе снова появляется твёрдость.

– Один клан мы уже привлекли. Остаётся ещё двое, и тогда у нас будет сила, необходимая для свержения двора. Скоро всё закончится.

Я думаю об Аоки. О её семье.

О своей семье.

– Кое у чего нет конца, – говорю я.

И без единого слова — потому что она понимает, что нет слов, которые могли бы это исправить, потому что она понимает, что я говорю правду, что некоторые раны слишком глубоки, чтобы когда-либо зажить, и остаётся просто жить с ними, любить тех, кто рядом, признавать их боль, когда ты касаешься их ран, а затем просто продолжать жить дальше, — Майна притягивает меня к себе. Её руки тёплые и сильные. Я поворачиваюсь к ней щекой, и она кладёт голову на мою, прикасаясь губами к моим волосам.

Мы остаёмся так до тех пор, пока не опускается ночь и не раздаётся голос Нитты:

– Ужин готов!

Мы присоединяемся к остальным у костра. Меррин раздает кружки с чёрным чаем, приправленным мёдом. Я смотрю на пламя – бронзовый свет играет на моём лице, пока чай согревает руки. Хотя хватка зимы не столь сильна так далеко на юге, в Шому, воздух ещё хранит память о льдах и покалывает мне кожу сквозь края пальто.

Шифу Цаэнь прибывает последним.

– Вокруг всё чисто, – объявляет он, с благодарностью принимая горячую кружку, которую протягивает ему Меррин. – Можно сотворить дао, у нас всё готово.

Услышав это, Хиро вскакивает на ноги, но Цаэнь отмахивается от него.

– Это может подождать, Хиро. На многие мили вокруг нет поселений. Сначала как следует подкрепись.

– И выпей чаю – Нитта берёт чайник с огня, наклоняется и наполняет чашку Хиро. – Сахар для тебя полезен.

– Я... не уверен, что это правда, – говорит Цаэнь.

– Ты думаешь о здоровье, Шифу, а это две разные вещи, – Бо поднимает палец. – В большинстве случаев, когда что-то хорошо для тебя, это вредно для здоровья. И вообще, кому нужно это здоровье? Идёт война. Здоровый образ жизни не очень-то поможет нам перед лицом зубов и мечей.

– Вот именно, – Нитта мило улыбается. – Итак, ещё чаю?

Со вздохом поражения Цаэнь протягивает свою кружку.

– О нет… – Меррин мрачнеет.

– Что случилось, пернатый? – Бо бросает на него усталый взгляд.

– Кажется... – Меррин вздрагивает. – Кажется, я согласен в этом с вами двумя.

Брат и сестра-леопарды разражаются смехом. Бо хлопает Меррина по руке:

– Приятное ощущение, не так ли? Наконец-то уступаешь кошачьим взглядам?

Демон-филин откидывает голову назад и приглаживает перья.

– Я бы не спешил с выводами, кот, – фыркает он.

Но он произносит это прозвище с любовью, и когда Бо обращает своё внимание на то, что у нас на ужин, я замечаю, как глаза Меррина задерживаются на нём, в их взгляде есть что-то горячее и любопытное.

После того, как мы заканчиваем есть, Бо достает бутылку саке, украденную из дворца Белых Крыльев. Мы передаём её по кругу, по мере того как опускается ночь, темнота наполняется потрескиванием костра и пением сверчков в траве. Это наша первая ночь в дикой природе, и хотя остальные отдыхают в тепле походного костра, я не могу не вздрагивать при каждом отдалённом зверином звуке. Даже голос ветра, кажется, обретает форму. Я и не подозревала, насколько расслабилась в безопасности Облачного Дворца. Без каких-либо стен я ощущаю безграничное пространство вокруг. В голове крутятся все демоны — в буквальном или ином смысле, — которые могут прятаться в тени. Пока остальные обсуждают планы на завтра, я прижимаю колени к груди и нервно тереблю резинку для волос на запястье.

Я знаю, где ты.

Я слышу эти слова краем уха.

Я оборачиваюсь с бешено колотящимся сердцем. На простирающихся вокруг лугах колышущиеся травинки, освещённые пламенем, становятся густыми, непроницаемо чёрными.

"Его здесь нет", – говорю я себе. Тогда...

Но он здесь может быть. Он ведь жив.

– Всё в порядке? – Майна обнимает меня за талию, притягивая ближе. – Леи, ты вся дрожишь. Может быть, тебе будет теплее в палатке?

– Я в порядке. Мне просто нужно выпить.

Я перегибаюсь через её колени и тянусь к бутылке, которую Бо небрежно сжимает в руке.

Он лишь недовольно протестует.

Я делаю большой глоток. Это приятно, тепло алкоголя ополаскивает внутренности, дурманящее сияние притупляет границы бдительности. Я пью ещё, хотя у меня слезятся глаза и горит горло.

Выражение лица Бо меняется. Я замечаю переход от раздражения к озабоченности. Затем я вскрикиваю, когда бутылка внезапно выскальзывает у меня из рук.

Шифу Цаэнь сердито смотрит на меня и протягивает руку.

Остальные замолчали.

Теперь моя очередь возмущаться.

– Дай допить! – протестую я.

– Я всё видел, – у Цаэня подрагивает челюсть. – Тебе не кажется, что хватит?

Прежде чем я