Академия льда и пламени - Энн Шайн

Элеонора замерла. Её лицо пошло красными пятнами. Она поняла, что загнана в угол. Аргументы кончились. Осталась только ненависть.

— Да! — закричала она, срываясь на визг. Лицо её перекосилось, обнажая оскал безумия. — Да! Я сделала это! И я жалею только об одном — что эта тварь не разбилась насмерть!

Ален дернулся вперед, но я крепче сжала его руку, не позволяя ему отойти от меня.

— Она украла у меня всё! — Элеонора тыкала пальцем в меня, брызгая слюной. — Моего жениха! Мой статус! Моё будущее! Она — грязь! Ничтожество, которое должно была сдохнуть на этих скалах! А ты, Ален... Ты предал свой род ради этой подстилки!

Ален всё же шагнул к ней. Вокруг него воздух дрожал от жара. Я испугалась, что он сейчас испепелит её на месте.

— Ты не права, — сказал он тихо, глядя ей в глаза с ледяным спокойствием. — Она никого у тебя не крала. Потому что я никогда тебе не принадлежал.

Элеонора затряслась, а потом зарыдала, падая на колени прямо в грязь финишной зоны. Её идеальное платье было испачкано, прическа развалилась. Она выглядела жалко.

— Ирония судьбы, — тихо сказала я. — Ты хотела видеть в грязи меня, а оказалась в ней сама.

— Уведите её, — брезгливо скомандовала бабушка Матильда. — И отправьте вестника её отцу. Думаю, монастырь Молчаливых Сестер уже заждался новую послушницу. Там ей будет самое место. Камни умеют слушать молча, а ей полезно будет помолчать лет пятьдесят.

Стражники подхватили бывшую аристократку под руки. Она вырывалась, проклинала нас, визжала, но её крики тонули в презрительном гуле толпы.

Когда её увели, мэтр Вальдус прокашлялся, вытирая пот со лба.

— Кхм... В свете открывшихся обстоятельств... Саботаж доказан. Адептка Вуд стала жертвой преступления, но сумела финишировать. Адепт Ролдэн проявил героизм и взаимовыручку...

Он посмотрел на ректора. Тот утвердительно кивнул.

— Академия присуждает победу в гонке экипажу Ролдэн-Вуд! — объявил судья, усилив голос магией.

Трибуны взорвались овациями. Шапки полетели в воздух.

Ален повернулся ко мне и подхватил на руки, кружа.

— Мы сделали это! Мы победили!

Я смеялась, глядя в его сияющие глаза. У меня болело все тело, я была грязная, оборванная, жутко уставшая, но самая счастливая девушка в этом мире.

— Не мы, Ален, — прошептала я ему в губы. — А наша с тобой команда. Лучшая команда на свете!

ЭПИЛОГ

Кира

Вечер опустился на Олвэндж мягким, синим одеялом. Шум праздника, гремевший на стадионе, затих, сменившись уютным гулом в коридорах. Студенты праздновали нашу победу (и, чего греха таить, позорное падение Элеоноры), но мне хотелось тишины.

Я сидела на крыше башни Ветров, свесив ноги в пустоту. Рядом лежал тяжелый кожаный мешок с десятью тысячами дафонов — один из двух призов гонки, в которой я второй раз чуть не рассталась с жизнью.

Десять тысяч.

Этого хватит, чтобы выкупить аптеку родителей Лианы из залога, починить крышу их дома и, пожалуй, открыть небольшое дело. Я выполнила свой долг перед телом, которое стало моим домом. Лиана Вуд больше не была нищенкой.

Я сделала глубокий вдох, наслаждаясь ночным воздухом. Он пах свежестью, хвоей и... свободой.

— Я знал, что найду тебя здесь, — раздался голос за спиной.

Я, не оборачиваясь, улыбнулась.

— Ты становишься предсказуемым, Ален.

Он сел рядом. Маг огня сменил изодранный в гонке комбинезон на простую рубашку и брюки, но от него все равно веяло жаром и силой. На скуле темнела ссадина, но она его только украшала.

— Моя предсказуемость только для тебя одной, — хмыкнул он, касаясь своим плечом моего. — О чем думаешь?

Я кивнула на мешок.

— О том, что завтра отправлю это родителям Лианы. Они, наверное, в обморок упадут.

— Упадут, — согласился Ален. — А потом будут гордиться тобой. Как горжусь я.

Я повернула голову и посмотрела на него. В лунном свете его карие глаза казались почти черными, бездонными.

— Мы сделали это, Ален. Мы действительно это сделали.

— Мы только начали, Кира, — он взял мою руку, переплетая пальцы. — Это был всего лишь квалификационный заезд. Впереди — основная гонка. Жизнь, — он помолчал, глядя на огни города внизу. — Я говорил с бабушкой. Она... в восторге. Сказала, что давно не видела такого шоу. Настаивает, чтобы ты провела летние каникулы в нашем поместье. Говорит, ей нужен кто-то, кто разбирается в маго-механике, чтобы модернизировать её карету. Кажется, ты заразила ее любовью к скорости.

Я рассмеялась.

— Твоя бабушка — мировая женщина. Я согласна.

— Отлично, — Ален вдруг стал серьезным. Он сунул руку в карман и достал что-то маленькое, блестящее.

Мое сердце пропустило удар.

Это было кольцо. Но не такое, как у Элеоноры — с огромным, кричащим о богатстве камнем. Это было тонкое кольцо из белого золота, в которое был вправлен крошечный, идеально ограненный кусочек...

— Это... — я присмотрелась. — Это осколок стабилизатора, что ли? С моей доски?

— Да, — кивнул он. — Я нашел его на финише. Он выдержал взрыв. Прошел через огонь и лед. Как и мы, — Ален взял мою левую руку. — Я не мастер красивых речей, Кира. Ты знаешь. Я сноб, иногда бываю невыносим, и у меня сложная семья. Но с тобой... с тобой я чувствуя себя живым, — он надел кольцо мне на палец. Оно село идеально. — Кира, ты… самая невероятная девушка во всех мирах, — было видно, как сильно Ален волнуется. Так мило. — Ты станешь моим вторым пилотом? Навсегда?

Я смотрела на кольцо, в котором преломлялся лунный свет. Потом на Алена. В горле стоял ком, но это был самый сладкий ком в мире.

— Только если ты пообещаешь не тормозить на виражах, — прошептала я.

— Обещаю.

— Тогда да. Да. Я согласна.

Он притянул меня к себе, и наш поцелуй был похож на финишный салют — яркий, взрывной, обещающий, что дальше будет только лучше.

Где-то внизу шумел Олвэндж. Где-то в монастыре на далеких островах, наверное, уже примеряла власяницу Элеонора. Где-то родители Лианы спали, не зная, что их жизнь изменилась. А мы сидели на крыше, на вершине мира.