Стать Капитаном Крюком - Мэри Мехам

— Я наконец-то заменил эти расшатанные доски в вороньем гнезде, хочешь посмотреть?

Взгляд, который бросила на него Динь, заставил Джеймса подумать, что она точно знает, каковы его намерения. Внутри у него все сжалось, пока Динь просто не ответила:

— Да, хочу.

И в этот момент его желудок начал подпрыгивать. Мысль о том, во что может перерасти его дружба с Динь-Динь, снова обрела очертания в его сознании, но с чуть большей надеждой, чем раньше.

Воронье гнездо было маленьким, едва ли больше огромной бочки, но ни Динь-Динь, ни Джеймс не обратили внимания на тесноту, когда добрались до верха. Пол раскачивался из стороны в сторону сильнее, чем в любой другой точке корабля, и Джеймс по привычке ухватился одной рукой за шест в центре вороньего гнезда, чтобы удержаться на ногах.

— Я положил эти доски на место, — сказал он, небрежно помахивая крюком за спиной.

— Очень хорошо. — Глаза Динь, сияющие обожанием, не отрывались от лица Джеймса. Никто никогда раньше так на него не смотрел. Динь-Динь смотрела на Джеймса не так, как человек смотрит на друга, и не так, как пикси с любопытством разглядывают человека. Нет, ее глаза горели тем пристальным, неотразимым взглядом, которым только женщина может одарить мужчину.

Одно только выражение ее лица заставило сердце Джеймса бешено забиться в груди. По телу пробежал холодок и обжег шею. Джеймс твердо приказал своим непослушным глазам и руке держаться подальше от Динь, но они не подчинились. Стоило кораблю накрениться на океанскую зыбь, как Динь-Динь упала на Джеймса, который был искренне благодарен судьбе за то, что вовремя поймал волну. Его рука скользнула по изящной талии пикси, притягивая ее ближе к себе, и он был ободрен тем, что Динь не отстранилась.

Его пристальный взгляд переместился с глаз Динь на ее губы, такие соблазнительно близкие. Казалось, что его крюк действовал сам по себе, когда его изгиб приподнялся, приподнимая подбородок Динь. Он, несомненно, пытался преодолеть ту зыбкую грань между сдержанностью и дикой необузданностью. Джеймс погладил Динь по боку и провел большим пальцем по ткани, скрывавшей шрам, который он оставил ей в день их знакомства, — казалось, это было целую вечность назад. Он лихорадочно пытался придумать любой способ удержать себя от таких безрассудных поступков, как запретные мысли, которые приходили ему в голову.

Динь никак не могла его остановить. Ее тонкие пальцы пробежали по его рукам и обхватили плечи. Она притянула его ближе, приглашая Джеймса сделать именно то, о чем он думал. Это было опасное сочетание — оставаться наедине и испытывать такие сильные чувства.

Джеймс больше не мог сопротивляться. Он наклонился вперед и прижался губами к губам Динь.

Восторг от их недавнего успеха не шел ни в какое сравнение с этим. Почему он так долго боролся с этим желанием? Динь чувствовалась такой хрупкой в объятиях Джеймса, и ему хотелось насладиться каждой секундой, проведенной вместе. Она была нежнее, чем Джеймс мог себе представить, и прикоснуться к ней было все равно что найти оазис в бесплодной пустыне, в которой он жил. Чем дольше они оставались наедине, тем крепче Джеймс прижимался к Динь, и тем страстнее она отвечала на его ласки.

Он не мог удержаться, чтобы не поцеловать ее в отчаянном исступлении, страстно желая насладиться каждой секундой ее присутствия. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Его тело кричало ему, чтобы он держался за Динь, кричало, чтобы он подавлял свои сомнения и игнорировал самодисциплину, а слабые протесты его мозга становились все слабее с каждой секундой.

Пират провел рукой по спине Динь, стараясь не касаться ее хрупких крылышек, и почувствовал, как его сердце подпрыгнуло, когда Динь обвила руками его шею, прижимаясь к нему и отвечая на его ласки с такой же страстью. Это, безусловно, было преимуществом взросления, о котором он никогда не задумывался в юности. Как он был рад, что предпочел старение вечной молодости.

Джеймс долго целовал Динь, испытывая восторг не только от ощущения физической близости, но и от осознания того, что Динь хочет его. По какой-то неизвестной причине ее тянуло к нему, и этого знания было достаточно, чтобы Джеймс почувствовал, что он способен на все.

Часть III: ГЕРОЙ НЕТЛАНДИИ

— 1 год спустя~

Глава 23

— Повтори еще раз, — Джеймс попытался унять дрожь в руках, вцепившись в стол. Он, должно быть, неправильно расслышал. Его уши, должно быть, в последнее время ведут себя так же, как и глаза — еще один ужасный побочный эффект недосыпания.

— По последним подсчетам, у него двадцать два Потерянных Мальчика и более шестидесяти пикси, — повторила Динь. Она сидела в гамаке Джеймса, медленно раскачиваясь и глядя на него с тем же озабоченным выражением, которое появлялось у нее всегда, когда она чувствовала, что Джеймс начинает скатываться по спирали.

В течение нескольких месяцев, сразу после того, как они с Динь-Динь, наконец, признались друг другу в своих чувствах, Джеймс стал беспечным, настолько погрузившись в радость быть с Динь-Динь, что закрывал глаза на Питера, обманывая себя мыслью, что одинокий мальчик, лишенный пикси и друзей, вряд ли представляет угрозу.

Он был дураком. Любовь сделала его дураком.

Джеймс лучше, чем кто-либо другой, понимал, как опасно оставлять Питера разгуливать на свободе по Нетландии. К тому времени, когда Джеймс понял, как долго Питер оставался без присмотра, он уже собрал больше дюжины мальчишек и расставил ловушки, которые с ужасающей скоростью доставляли ему пикси. Новая информация привела к ухудшению состояния здоровья Джеймса, из-за чего он перестал спать, отчаянно пытаясь исправить свою многомесячную слабость и одновременно пытаясь скрыть от Динь-Динь появляющиеся побочные эффекты.

Теперь они с Динь-Динь проводили вместе меньше времени, чем когда-либо прежде, поскольку Динь проводила все больше времени, шпионя за Потерянными Мальчиками, пытаясь определить их планы на будущее.

Питер стал мудрее и, должно быть, знал, что пикси проникла в их укрытия и передала информацию Джеймсу. Теперь Потерянные Мальчики затыкали даже самые маленькие дыры в своих убежищах, и Динь-Динь часто подвергалась воздействию стихии, поскольку упрямо наблюдала за происходящим снаружи. В результате объем и качество ее внутренней информации значительно сократились.

Джеймс выругался и изо всех сил пнул кресло с подлокотниками, заработав пульсирующую боль в пальце ноги и неодобрительный взгляд Динь-Динь. Как бы